В Клубе Игоря Бутмана, что ныне столуется в ресторане гостиницы «Уланская», прошел Первый конкурс живых саундтреков к немому кино CinemaJazz Award.

Нелегкое дело облагородить труд таперов высоким джазовым искусством взялись четверо коллективов. В борьбу вступили Cigar Hall, Swing Couture, квартет Николая Моисеенко и группа Владимира Нестеренко.

А судить их труд взялись люди, почти поголовно далекие от джаза, зато несомненные селебрити – поэт Владимир Вишневский, телеведущая Ирина Муромцева, заместитель главного редактора журнала «Русский пионер» Игорь Мартынов, теле- и радиоведущая Ольга Шелест. К которым присоединился один из самых известных и компетентных джазовых журналистов, главный редактор «Джаз.ру» Кирилл Мошков. Между музыкантами и жюри лавировать взялся ведущий Михаил Довженко.

Владимир Вишневский готов судить даже джазменов

Задача оценить «живой саундтрек», создающийся буквально на глазах переполненного зала клуба, вовсе не так проста, как кажется на первый взгляд. Безоговорочных удач на этом поприще нет даже у самых именитых музыкантов. Главная проблема – средствами музыки можно проиллюстрировать сценическое действие, можно воссоздать шумовой звукоряд, можно даже обыграть реплики героев, но создаваемую на глазах музыку зритель воспринимает как самостоятельное произведение. И создать яркое произведение, соотносящееся с шедеврами немого кино – задача почти непосильная.

Наиболее успешные опыты на этом поприще были у ансамбля Алексея Айги «4’33”» в серии «Немое кино — говорящая музыка». Айги брался за несколько немых фильмов, но наиболее удачны его работы по озвучиванию «Метрополиса» Ланга и «Дом на Трубной» Барнета. Спорный, но интересный результат получался у Pet Shop Boys с их версией саундтрека в «Броненосцу Потемкину» Эйзенштейна. Наконец, нельзя не упомянуть о титанической версии Дмитрия Шостаковича все к тому же «Потемкину».

Конкурсную программу начал Cigar Hall, взявшийся за фрагмент пикантной мелодрамы 1927 года «Третья Мещанская» («Любовь втроем») Абрама Роома. Этот фильм, иронически отсылающий к отношениям Маяковского и пары Бриков, уже неоднократно озвучивал Псой Короленко. Музыканты взяли нарезку из фильма, когда к семейной паре приезжает друг мужа, и только завязывается будущий любовный треугольник. И ничего лучше не придумали, как проиллюстрировать действие шлягерами советского периода и джазовыми стандартами. Например, когда в кадре появляется стакан с молоком – музыканты играют «Тридцать три коровы». Когда герои, сдерживая слезы, прощаются – таперы наяривают «До свиданья, мой ласковый Миша». Пошлость и бесвкусица Cigar Hall зашкаливает. Вот такое нелепое начало случилось у конкурса.

Swing Couture приехал из Питера, захватив с собой Александра Лушина, когда-то солиста небезызвестных «Препинаков», а ныне актера и шоумена. Поэтому феерический бенефис Игоря Ильинского в фильме 1927 года «Поцелуй Мэри Пикфорд» Сергея Комарова оказался окрашен в романсовые и бравурно-шансоновые оттенки. Александр Лушин, сложив ручки, выпевал романсы на манер Сергея Филиппова из гайдаевской комедии «Не может быть». Музыканты Swing Couture, оборотясь к экрану, пытались хотя бы акцентами попасть в происходящий на экране фейерверк гэгов Ильинского. Попадать чаще всего не получалось. И хотя мягкий юмор джазменов, вроде включения тем из фильма «Гостья из будущего», вполне понятен – но соответствовать хотя бы на десятую часть кинодействию у музыкантов не получилось.

Swing Couture и Александр Лушин

Ансамбль Николая Моисеенко взялся за один из самых дорогих и при этом великих фильмов в истории кино «Метрополис» Фрица Ланга… все того же 1927 года. Помимо уже упомянутого Айги, фрагменты этого великолепия использовал Queen в клипе на свою нетленку «Radio Ga Ga». Квартет Моисеенко умудрился ни разу не отослать ни к Queen, ни к техно-музыке. Зато отличился элегантной импровизацией, основанной на мизансценах великого фильма. Музыканты явно не один день репетировали и готовились, при этом играли с широко раскрытыми глазами, - на фоне прочей джазовой лени это заметно. Ритм-секция не перекрыла духовых, и не перетянула одеяло на себя. Саксофон Николая Моисеенко тонко отрабатывал индустриальный пейзаж. Когда необходимо, музыканты иллюстрируют буквально – гудок сирены звучал голосом саксофона. Когда необходимо, музыканты иллюстрируют иносказательно – костюмированный бал сопровождает лаунж. Стоит добавить, что музыка оказалась полностью авторской. Это был великолепный сет.

И завершил конкурсные выступления ансамбль Владимира Нестеренко. Он взял фильм 1924 года «Шерлок-младший» с Бастером Китоном. Светский юмор Китона музыканты «услышали» в регтаймовом духе с ироническими цитатами отовсюду. В таком прочтении есть своя таперская правда. Например, едва герои оказались в воде – звучит тема «Течет река Волга». Герои поехали на авто – звучит тема из «Приключений барона Врунгеля». Самостоятельного произведения не получилось, но когда между джазовых стандартов вдруг мелькают эстрадные мотивчики, зал посмеивается.

Впрочем, смеяться приходилось и между сетами. Члены жюри довольно быстро обнаружили тотальную некомпетентность в вопросе и при этом большие способности в лести. За исключением джазового спеца, жюрящие герои светских вечеринок ставили всем подряд исключительно высшие оценки, и расточали профессиональные улыбки. Фактически судьбу приза от жюри пришлось решать Кириллу Мошкову, и он выбрал квартет Нестеренко.

Зато зрители в клубе оказались куда компетентнее и честнее жюри из селебрити. И с существенным отрывом в зрительском голосовании победил ансамбль Николая Моисеенко.

Кажется, в конкурсе живых саундтреков к немому кино CinemaJazz Award стоит поменять местами жюри и зрителей.