Ольга Кормухина рассказала, зачем после многолетнего молчания она выпустила новый альбом «Падаю в небо» и что дали певице с таким фантастическим вокалом временный уход из шоу-бизнеса и обращение к православию.

Вряд ли у кого из современных рок-певиц есть такая богатая биография, как у Кормухиной. Уроженка Нижнего Новгорода (тогда он назывался Горький) получила отменное образование в Гнесинке, пела с лучшими джазменами страны, но ушла в рок-музыку. После фестиваля «Юрмала 86» получила от журналистов титул «Русская Тина Тернер». Пела в «Рок-ателье» и даже в театре Аллы Пугачевой, начала успешную сольную карьеру. А когда Кормухина стала одной из лучших рок-вокалисток страны, получила «Овацию» как лучшая певица России, решила... уйти из шоу-бизнеса. Вышла замуж за Алексея Белова («Парк Горького»). Затвор и общение с православными старцами продолжались десятилетие. С 1999 по 2009 год Кормухина не давала концертов. И вот вернулась. С новым альбомом «Падаю в небо».

- C чего начиналась ваша карьера в Горьком? Ваш удивительный голос оценили сразу?

- Вся моя карьера с самого начала строилась не «потому что», а «вопреки». Сначала вопреки маме, потом вопреки мне, потом вопреки обстоятельствам, недоброжелателям и всевозможным препятствиям. Певицей я не собиралась быть. Меня выпихнули на сцену, как я ни упиралась. Знаете, кто? Обкомовские комсомольцы! Они были такие меломаны… Дали мне пластинку Mahalia Jackson и сказали, что если я ее спою один-в-один, то все у меня будет хорошо. Интересно, что я пела тогда ее песню I believe («Я верю»), а начала я свою сольную карьеру с песни клавишника «Машины Времени» Пети Подгородецкого «Я верю». Такие совпадения.

Началось все с того, что я получила Гран-при всесоюзного джаз-рок фестиваля. Я была толстая! Одела на себя черный мешок, чтобы не было видно моих форм. Убеждать пришлось голосом и репертуаром. С репертуаром точно получилось. Я выросла в образованной музыкальной семье, в 6 лет меня повели на «Бориса Годунова» и я потом сказала родителям: «Хочу ещё!» Можете себе представить. Так вот, меня на конкурсе трясли за кулисами – дескать, что ж ты молчала, что так поешь?! А я сама не знала. Я распелась за две недели до конкурса. Кстати, я вообще – человек одного дубля. Захожу в студию, бабахаю импровизацию… И сколько потом ни пытаюсь перепевать, первый дубль – всегда лучший.

После победы в конкурсе посыпались приглашения… Но куда? В филармонию, академические коллективы… А что такое в те годы филармония? Слова Союза писателей, музыка Союза композиторов. Можно себе представить, каково там было бы мне, распевшейся на Махалии Джексон, распробовавшей хорошую музыку со вкусом! Я пошла в кабак. В лучший кабак Нижнего Новгорода при гостинице «Нижегородская»: там в команде было четыре дудки! Chicago-бенд, реально. Они тогда много играли Chicago, я влюбилась в эту группу. Я отказалась петь блатату, сказала, что петь буду только «фирму». Кто же тебе ее закажет? – сказали мне. Через полгода ее заказывали даже блатные… У нас был такой скандально известный олигарх Андрей Клементьев, он приезжал в ресторан, показывал официантам «стольник» (средний заказ стоил 4-5 рублей), показывал на меня и говорил: «Пять песен пусть поёт она». Кстати, недавно на Фейсбуке мне написали, что педагоги с эстрадного факультета тогда, оказывается, посылали студентов в ресторан, чтобы учились петь на моем примере…

Ольга Кормухина

- Как получилось, что в Нижнем вас услышал сам Олег Лундстрем?

- В нашей гостинице останавливались все музыканты, приезжающие на гастроли. И они рассказали Лундстрему про талантливую девочку в одном нижегородском ресторане. Когда меня приехал инкогнито смотреть Олег Лундстрем и его проводили на антресоль, - посетители меня вызывали 15 раз подряд петь Барбру Стрейзанд – Woman in Love. Я пела в ее тональности, при том, что у меня меццо, а у нее высокое лирическое сопрано. Упрашивали петь еще, но я отказывалась, мужик полз за мной на коленях – после чего я согласилась спеть еще пару куплетов... Увидев это, Лундстрем сказал, что девушку надо срочно вывозить! Надо знать Олега Леонидовича, чтобы понять, что значат его слова.

Но сначала надо было поступить в Гнесинку. Захожу в класс Владимира Коробки, теперь широко известного по «Фабрике звезд», и на голубом глазу спрашиваю его, что надо сдавать помимо специальности. Он сильно удивился такой дерзости, и сообщил, что надо много заниматься, причем небесплатно. Я закрыла дверь, и пошла узнавать дальше. Потом я узнала, что курс-то был уже заранее сформирован: на занятиях педагоги подбирали абитуриентов под себя. И тут я, чучело. Надо было сдать актерское мастерство, о нем мне никто не сказал. Я благополучно отпела по специальности, и тут мне предлагают читать стих или басню. Яне растерялась и сказала, что прочту свои, и прочла подражание Омару Хайяму, написанное в 17 лет,– и получила пятерку!

Уже на первом курсе меня взяли в свои оркестры и Лундстрем, и Кролл. Стала зарабатывать неплохие деньги, плюс повышенная стипендия, и еще шила на дому. Создала свой джаз-роковый ансамбль. Все экзамены сдавала экстерном. Вышла из Гнесинки позеленевшая, похудевшая и с красным дипломом. Так началось мое сольное плавание.

Джаза я уже напелась, джазовый ликбез я прошла, классики тоже в Гнесинке напелась…

- Это же очень правильный классический подход к образованию.

- У нас рок беден на мелодии, на аранжировочные находки. Это все из-за недостатка образования. Они не прошли классику, джаз, - сразу порхнули к сольному творчеству. И это слышно. У нас многие хотят слушать качественную музыку, но нет достаточного количества музыкантов, которые ее могут исполнять. Даже на одну радиостанцию не хватает.

- Аудитории тоже не хватает. Интересные группы играют в клубе для сотни зрителей.

- Им нужен достойный старт. В 1993 году проходил фестиваль «Поколение» с хорошими призами для победителя: два клипа и запись альбома. Участвовали «Два самолета», «Бахыт-Компот» - модные андеграундные группы. Знаете, благодаря кому стала лауреатом группа «Ногу свело»? Макс Покровский не даст соврать: благодаря мне. Жюри вообще не отметило «Ногу свело», спорили о других. Я подошла и стукнула кулаком по столу: вы охренели? «Хара Мамбуру» - единственная достойная песня, ее будут играть из каждого утюга в этом году! Так и случилось. А о победителях уже и забыли.

Кстати, на Женю Осина тоже не обратили внимание – я два года возила его с собой, он выступал в середине программы. Он искренний, честный, эти его песни были совсем не в струе, но он имел смелость уйти из раскрученного «Браво»… Я считаю правильным, что тогда поддержала его. Уже и забыла, а вот недавно сам Женя мне напомнил, как выступал у меня.

Я всегда спорю с теми, кто наезжает на попсу. Их слушают те, кого в стране очень много, не всем быть в курсе от Баха до Фейербаха.

- Их в стране подавляющее большинство.

- Может быть, большинство, хотя мне не хотелось бы в это верить. Это те люди, которым некогда задуматься об образовании, кругозоре, интеллекте. Разве это их вина? Как сказал Жюльен Сорель в «Красном и черном»: «Мушка-однодневка появляется на свет в девять часов утра в теплый летний день, а на исходе дня, в пять часов, она уже умирает; откуда ей знать, что означает слово «ночь»?» Я стараюсь рассуждать здраво. Меня иногда раздражают методы попсы, которыми они продвигают свое творчество. Но они существуют, и пусть существуют. Меня раздражает то, что СМИ зачастую навязывают артистов, о которых стоило бы помолчать.

- Круговорот денег в природе.

- Не надо винить публику в этом!

- Но публика хочет таких видеть. А кого не хочет, не раскрутишь – например, Лену Зосимову.

- Она не там раскручивалась и не для тех. Видно же, что у нее не полторы извилины, а ее песни были именно для таких. Публика остро чувствует несоответствие, неправду.

Нас двигает народ – не СМИ, не наши усилия. Народ хочет слышать ту или иную музыку. Мы недавно были в Петропавловске-Камчатском. Организатор рассказала то, что поразило ее саму. Прилетали на вертолетах, забирали трясущимися руками билеты и спрашивали: «Правда, приедет?» А потом спрашивали, будет ли дополнительный концерт. Многие вообще думали, что мы в монастыре, благодаря СМИ. Ведь про наш уход в монастырь не снял фильм только самый ленивый канал….

И зал встает и хлопает, стоя, уже в середине концерта! Я была поражена, но потом поняла, почему он хлопает, и сказала им: вы хлопаете не мне, а самому лучшему в себе, на что я просто обратила ваше внимание! Концерты длятся иногда долго, потому что мне присылают записочки, и я отвечаю на вопросы. Подходит здоровенный мужик к сцене, и кланяется , держа руку на сердце, как сестре своей.

Главное, чтобы в стране все было мирно и хорошо. Это самая моя большая головная боль – наши концерты носят не политический, а общечеловеческий характер. Мы поем и говорим о том, что волнует нас самих, о чем болит наша душа. Но ведь таких много! Люди умеют считать деньги и идут на то, что их действительно цепляет "за живое".

- Как воспринимают ваши интервью о православном образе жизни?

- Мы не говорим о православии. Мы говорим о том, какая должна быть жизнь для нашего же блага. Весть об этом несет Евангелие. Христос пришел на землю, чтобы показать, как должен вести себя человек. В этой ситуации, или в этой ситуации. Он перенес все: голодал, был унижен, его истязали… Придет человек на Страшный суд, и как ему объяснять свои поступки? Там все знают, крыть нечем. Заповедей блаженств в православии гораздо больше, чем запретов. А «не убий», «не укради» - это все практические инструкции, как быть счастливым.

Уж сколько мы богатеев свозили на остров, - они снова просятся. Они же не про нас хотят узнать: мы живем скучно для равнодушного взгляда, разводиться не собираемся, желтой прессе писать нечего. Но мы живем интересно внутри! То, что ты сам пережил – неинтересным быть не может. Мне в личку пишут такое, что не ответить невозможно!

Я честно признаюсь. Если бы я не отошла от шоу-бизнеса, я бы спилась. В шоу-бизнесе без ста грамм нормальному человеку находиться невозможно!

- А сейчас уже получается?

- Давно уже. У меня в этом году юбилей, ровно 15 лет, как я не курю и не пью вообще. И отлично себя чувствую! Где через год после того, как бросила, я заметила, что весь мир поменялся. Краски стали ярче. Теперь такое ощущение, что я раньше видела жизнь из окна автомобиля. В рок-н-ролльном угаре пролетала за затонированным стеклом, и только ловила взгляды бабушек с обочины на блестящую иномарку. Теперь кайфую страшно! «Ты же наша, родная!» - говорят мне местные бабушки, и я получаю огромное удовольствие. Как писал Достоевский, из простоты народа выйдет спасение. Они не бросают комплименты просто так, как шоу-бизнесе. Скупо улыбнутся, и это дорогого стоит.

Я даже в плохом вижу пользу. Чем горше лекарство, тем полезнее, как говорят врачи. Главное – не устать учиться рассуждать. Я была у старцев, у одного окормлялась. Самый главный дар старца – не чудеса. А дар рассуждения – различения добра и зла. Старец может не иметь ни дара исцеления, ни дара воскрешения. А вот один дар он должен иметь: рассуждать.

Мы все хотим несомненного ориентира. Как говорил профессор Преображенский, дайте мне окончательную бумажку. Бесполезно заниматься самовнушением. Сколько ни тверди, что сухо, сидя в луже, суше не станет. Почему Бог дал нам с Лешей старца? Потому что мы искали эту истину, чтобы в ней не сомневаться, и мы ее нашли. А когда нашел главное сокровище в жизни, и дергаться незачем. Оно с тобой всегда.

- В этом главная причина ухода из шоу-бизнеса?

- Я хотела помочь стране, а чтобы помочь стране, надо было сначала разобраться с собой. В новом альбоме есть песня «93-й» про мои впечатления от посещения баррикад. Там был пьяный бардак. Многие люди даже не понимали, зачем они пришли. В разных местах раздавали водку и колбасу… Я сама посылала своих ребят за пивом для ребят из тульской танковой дивизии – их подняли в четыре утра по тревоге, многие из отгулов и шашлыков, и вот они в центре Москвы. Я спрашиваю их, чего надо. Пивка бы, отвечают. И принесли им пива, чтобы поправили здоровье. Я, как рок-н-ролльщик со стажем, знаю, что с утра надо настоящему русскому мужику.

Поэтому новый альбом – скорее женский взгляд на Россию, на то, какие мы. Я пропускала все через себя.

Ольга Кормухина

- Альбом «Падаю в небо» получился довольно социальным…

- Да. Хотя там есть песни о любви, есть строки: «Я знаю, как тебе сказать, что я люблю, не говоря ни слова о любви». Это альбом о настоящей любви, которая не замыкается на мужчине и ребенке. Там есть песни, которые обращены ко всему миру – например, «Я в пути» о том, что из любого уголка пустыни ты можешь позвать меня, и я приду, и я уже в пути. Мы с Лешей часто встречаемся с людьми, которым надо что-то от нас, а после беседы оказывается, что им требуется разъяснение их собственного пути в жизни.

Если бы я не просидела в затворе, я бы так не изменилась. Нет, что-то осталось – страстишки какие-то, характер… Каждый человек, который отстаивает свой принцип, - мученик. То, что мой ребенок в свой выходной встает рано утром сходить в церковь – мученичество. Семейный крест – тоже. На венчании поют тропарь мученикам, и венцы – мученические. Материнство – мученичество, любая мать вам это скажет. Все говорят о страстях Христа на кресте, а кто задумывался о страстях Богородицы, смотрящей на своего распятого сына?..

- В альбом вошла песня про замученных в России женщин. Это очень необычно. Обычно говорят про истреблённых в России мужиков.

- «Истребили вы нас, истребили русских женщин – за что, мужики?» Истребили ту женственность, которая да убоится жена мужа. Что такое убоится? Да убоится она его обидеть, предать, вообще повести себя некрасиво и нечестно по отношению к мужу. Так же и страх Божий – это не страх перед Богом, а страх Его обидеть, оскорбить. А дальше идет для мужей: мужья возлюбите жен, аки Христос возлюбил церковь, до смерти крестной. Мужики истребили женское русское сердце, которое и в горящую избу войдет, и в то же время такое нежное и жертвенное.

- А мужики ли истребили? Вот в чем вопрос.

- Конечно! Тем, что перестали быть мужиками. С мужика больше спрос – он глава. Но эта песня – не протест, не манифест и не обвинение в их адрес. А плач. За что? Зачем? Вы потому и пьете, что чувствуете, что не правы. Я пожила с народом, и знаю, как достается русской женщине. Насмотрелась я. Пьют мужики, а потом их на тележках по домам развозят женщины. И так каждый день…

Я пожила там, и поняла, что не совсем их эта вина, мужчин. Раньше так не было. Была работа. А сейчас их вынуждают к этому. Интересно, что у тех, кто в храм ходит, - и рыба ловится, и катер есть, и достаток. А у тех, кто бухает и не ходит в храм, - все наперекосяк. Вся модель нашего общества.

- Я послушал треки нового альбома. Не знаю, в каком году они записывались. Но какие-то песни имеют ретро-привкус времен Bon Jovi и Cinderella, а какие-то звучат свежо. Откуда такая разнородность?

- Ну насчет времен Bon Jovi, думаю, вряд ли. Просто есть несколько каверов – «Круиза», например. Песню «Путь» написал один бизнесмен, вообще далекий от шоу-бизнеса – но какая песня получилась! Мелодизм некоторых вещей диктовал аранжировку. А некоторые песни мы намеренно делали с привкусом того традиционного звучания, которое народ выбрал из всего обилия современного рока. У нас поэтому и «Парк Горького» стал популярен, и образ рокера-романтика именно такой. Есть рок баррикад, где есть вся гамма чувств. В своей музыке композитор всегда отдает дань тем, кого он любил и любит. А некоторые треки звучат современно, потому что мы сами любим современный рок. Мы не стали подгонять всё под одну гребенку. Альбом писался более 10 лет!

- Получилась фактически антология за 10 лет?

- Да, мы выбрали самое интересное. И завершили «Тошей» - это как смайлик в конце. Была еще задача показать возможности моего голоса: и этно, и классика, и рок… Мы не зарубаемся на одном стиле. Мы играем просто музыку. У нас концерты как сборная солянка, но я делаю только то, что нравится мне самой.

- При этом звук достаточно ровный. Сводилось всё в одно время?

- Всё сводилось в Лондоне и Хельсинки в одно время. Финальное сведение было в Лондоне, но кое-что, например, «Кукушку», оставили с финского сведения, потому что показалось, что это более роково. Англичанин Данкан Миллз, кстати один из самых топовых на сегодня мастеров саунда, отлично поработал с голосом. Да и общее звучание получилось таким, о котором я только мечтала! Некоторые треки звучат фантастически, прям космос! Например, "Падаю в небо". Материал сочинялся в разные годы, все партии записывал Леша, но в ходе сведения он переписывал что-то. Леша – всегда внешне спокойный, а внутри – дракончик. Всё своё пламя он выпускает через музыку. И через любовь. Лёша – очень горячий человек. Его все называют «гуру». Но при необходимости он может и мустанга необъезженного оседлать... ха-ха-ха... Типа меня....

Алексей Белов и Ольга Кормухина

Мастеринг проходил тоже в Лондоне, тоже у очень известного человека Мазена Мурада. Леша Белов прослушивает очень много новой музыки. У него огромная фонотека. Мы бы быстрее всё записали, если бы не прослушивали столько музыки. Но это тоже необходимо. Это основа профессии, - знать, что происходит в мире. К сожалению, сейчас махровым цветом цветет дилетантизм, и часто в разговоре, когда мы начинаем называть имена или названия групп, которые сейчас являются прогрессивными, многие музыканты и редакторы смотрят на нас круглыми глазами. Видимо, слыша их в первый раз.

- Как вы оцениваете сегодняшний вокальный уровень звёзд?

- По разному. Это ваше дело, критиков, - оценивать...

Очень важно, что ты делишься с людьми не голосом, а философией. Я искала свой звук, себя, а нашла - Бога. Музыка – мой путь. И так же у Лёшки, поэтому мы и вместе. Я с ним давно хотела познакомиться, мой бывший муж с ним работал, но не хотел знакомить. И правильно – похулиганили бы, и разбежались. Мы встретились с ним именно тогда, когда нужно. И получилось красиво.

- У вас и песни красивые.

- Мы поём то, что нравится самим. Это больше к Лёше относится, я только исполнитель. Исполнитель – тот, кто наполняет до предела. И он пишет для меня.

С «Кукушкой» был очень рискованный опыт – петь после Цоя, да еще, говорят, столько каверов напели! И всё-таки мы решились, и открыли в песне новый смысл. Мы услышали в ней набат, и на это откликнулись многие. Почитайте отзывы в инете! И Цою бы понравилось, уверена! Он ведь любил музыку, искал ее. Он очень хотел настоящей музыки, фирменной. А было то, что было. Если бы у него был такой человек, как Лёша Белов, - у него была другая группа «Кино». И во Франции его бы приняли по-другому. Тоже уверена. Он тогда приехал из Франции очень обломанный: никому там наша музыка не нужна, и мы не нужны. Правильно, такая музыка – не нужна. А «Парк Горького» принял весь мир, и до сих пор продаются диски. Ведь Белов не просто песни сочиняет, он хранит традиции Мусоргского, Стравинского, и этого ждут от русских музыкантов. У него есть отчетливо русское звучание.

- Наследие Мусоргского совершенно отчетливо прослеживается.

- Очень важно, чтобы журналисты объясняли все эти тонкости читателям. Я сама работала над выпуском статьи в «Комсомольской правде» после смерти Игоря Талькова: это был сумасшедший период, и я с тех пор не брошу камень в журналистов. Но получился материал, за который нас благодарили. Нужна особая чуткость к творчеству артистов, и артисты благодарят за это. Нас продвигают сами зрители, наперекор всему, и мы понимаем, как важно донести свои мысли до заинтересованного зрителя. Который хочет разобраться во всём сам.

Гуру КЕН