Это, конечно, удивительное зрелище - видеть Лепса, поющего песни Розенбаума. Так что два Кремля подряд, наполненных почти под завязку на презентации совместного альбома «Берега чистого братства», вполне логичны.

А впечатление-то, на самом деле, двойственное. Уж слишком узнаваем творческий почерк Розенбаума, слишком он глубоко в окопах, не вытащить и не раскрыть, как книгу на любой странице. Лепс решился на эксперимент, за что честь ему и хвала.

Получилось не все. Голоса Лепса и Розенбаума не сливаются в дуэте, как ни стараются опытные вокалисты. Лепс привычно идет в верхние надрывные регистры, оставляя нижние менее подвижному вокалу Розенбаума. Но и там они остаются каждый сам по себе - по крайней мере, в живом концертном воплощении (кудесники-звукачи в студии могут и не такие закавыки разрешить). Парадоксальным образом гораздо эффектнее получается, когда оба поют на низах - чистое двухголосие все равно не складывается, но искрится диалог. А лучше всего выходит, когда каждый поет по своему отдельному куплету. Вот тогда интереснее всего слушать Лепса - он в привычной канве размеренного брутального мелодизма Розенбаума находит неожиданные интонации, раскрашивает их всей мощью и диапазоном своего хард-рокового вокала, да и ирония-отстранение от привычно-прямолинейного моралите идут текстам на пользу.

Александр Розенбаум и Григорий Лепс

Некоторым перебором показался «чиста-блатной» блок из «Гоп-стопа» и «Ша, братва...» Сам Розенбаум за долгие годы исполнения на сцене «Гоп-стопа» уже и позабыл про декларировавшийся им когда-то театральный принцип исполнения, стилизации. А Лепс если и пел егоо в сочинских ресторанах, то исключительно как стилизацию - достаточно услышать разок этот ковердейловский протяжный всхлип на верхушках: «Го-о-оп, сто-о-о-оп!» Воры попадают под стол от смеха. Тут Лепс и Розенбаум решили спеть вместе и, конечно, получилась помесь французского с нижегородским.

Удачей для новообретенного дуэта стали песни, написанные или будто специально написанные «под Лепса»: с напряжением, нервом, динамикой. Это прежде всего посвящение Леониду Филатову «Камикадзе» («Рвутся нервы на пределе. Погибать - так за идею»), «Перевал любви» в наследование Высоцкому («Этим зубом глотки им перегрызу. Я не люблю, когда везет врагу») и жестко-политическое посвящение разбившимся хоккеистам «Локомотива» «Последний рейс». Пикантно, что самые острые строки про «Но это, Кремль, не твоя заслуга» музыканты не решились опубликовать в буклете альбома.

Самыми же «народными» песнями, без сомнения, станут песни на алкогольную тематику. Уже известная «Вечерняя застольная» с участием Лепса и Кобзона порядком преобразилась в лучшую сторону (Солоха снял уже отличный клип на нее), новая «Золотая клетка» явно претендует на такой же статус.

Между дуэтами Лепс и Розенбаум исполнили свои сольные блоки. Время сейчас даже в Кремле такое, что лучше всего зрители, сами сидящие в чиновных кабинетах или продающие в лощеных офисах обувь оптом, приняли именно политические протестные песни. У Лепса это 10-минутная битломанская баллада «Что может человек», а у Розенбаума 5-минутной овацией зрители приняли ерническую «Свободу слова» со словами «Такого себе представить не могли ни Вова, ни даже Сальвадор Дали». Да, такие времена.

Гуру КЕН
Фото - Светлана МАЛЬЦЕВА