Вообще-то группа существует давно. И некоторый хиппистский привкус у творчества Владимира Преображенского, лидера `Бостонского чаепития`, присутствует. Удивительным образом сочетаясь с утонченностью тем и изяществом подачи. А слабое звено, традиционно, технический уровень музыкантов и обыкновенная бедность `нераскрученной` группы.

Как же выглядит современный квартирник? Да так же, как в подзабытые уже восьмидесятые. Обшарпанная квартира на `Коломенской`, диванчики-стульчики, часть публики сидит просто на полу. Потому что антураж – это не главное. Люди пришли послушать в домашнем звучании группу, песни которой непросты и даже сложны для восприятия. Текстуально сложны, а музыкально упрощены до предела.

Это зовется интеллектуальным роком, и мы знаем группы в этом жанре – `Агата Кристи`, `Пикник`, ранний БГ, `Оберманекен`... Начинали-то группы с такой формулы, а потом ушли в разные стороны. `Агата` - в мрачнейший декаданс, `Пикник` - в виртуозную символичность, БГ в веселящий рок, а `Оберманекен` влачит состояние `не жив, не мертв`.

`Бостонское чаепитие` образовалась в 2000 году, выросши из предшественника – театрализованного `Алхимическое кабаре им. Яна Потоцкого`, и других подзабытых ныне групп. В нынешнем составе – клавишник, бас, скрипка, гитара, вокал и бэк-вокал. На не-квартирниках, говорят, бывает еще барабанщик.

Эстетика песен берет свое естественное начало из поэзии серебряного века. Бальмонт, Блок, Ахматова... Песни повествуют о сверхчувствительном состоянии лирического героя, в котором ему кажется, что `в каждом движении Начертаны кем-то хрупкие знаки`. Предчувствия, иносказания, бессонные ночи и тягучий рассвет. Песни поются с тонкой полупрезрительной ухмылкой на губах, и возрождают в слушателе ощущения дендизма и отрешенности.

Милая крошка!
Я знаю, я знаю -
Это игра,
И нас догоняют.

Инфернальное `Последнее танго в Париже` и рассеивающиеся на глазах кольца папиросного дыма. Эстетика `Бостонского чаепития` определена раз и навсегда. Без самоидентификации с лирическим героем понять и принять такую музыку невозможно. Так в гениальном спектакле Романа Виктюка `Саломея` главный герой Оскар Уайльд говорит судьям: `Я не прошу меня понять. Но поймите, что есть в мире другие люди, другие, чем вы`.

И извилистые мелодии скрипки (Данила), и тихий голос Преображенского суть проявления одной атмосферного явления, случающегося иногда с людьми – гиперчувствительности. `Я хочу узнать, как рождаются сны`, - поет тихий голос, и в бэкграунде оказывается львиная доля культурного эстетизма, от Уайльда до Генри Миллера.

Зрители числом полтора десятка внимательно слушают, аплодируют между песнями. Или не аплодируют. Музыканты пьют колу, непринужденно общаются с публикой, это преимущество и отличительная черта квартирников. Фотографы фотографируют.

И теперь перейдем к собственно музыкальной части представления. Вот тут начинаются те самые моменты, которые омрачают жизнь слушателей, готовых принять вышеупомянутую эстетику дендизма. Вокалист небрежно относится к собственной мелодии, чаще уходит в речитатив, либо лишь клавишные смутно напоминают слушателю о существующей мелодии. Между тем, мелодия – главный аргумент эстетизма в музыке. Именно мелодия создает драйв эстетического переживания, речитатив же его глушит и огрубляет чаще всего. Еще печальнее, когда невозможно расслышать или распознать слова.

Придираться к погрешностям гитарных партий или фоновых клавишных, видмо, не стоит. А вот не прицепиться к опеваниям скрипичных партий невозможно. Потому что интеллектуальный рок не подразумевает чистых арт-роковых импровизаций, или допускает в самой малой степени. И если основной солирующий инструмент, скрипка, не расписывается огненным зигзагом прилипчивой красивой мелодии на мозге слушателя, то песня оказывается проходной и вовсе не хитовой (в хорошем понимании этого затертого слова).

Кстати, русский рок дает примеры исключительно успешного использования струнных. Взять тот же `Аквариум`, `ДДТ`, `Крематорий` или Павел Кашин. Скрипичные партии делают песни классикой. Или не делают.

Справедливости ради стоит сказать, что уровень музыкальной техники скрипача просто-напросто порадовал. Разнообразие и безупречные гармонические пассажи в немалой степени оживляют песни группы.

Квартирники появились как вызов невозможности петь некоторые песни на больших площадках. Если к квартирникам возвращаются многие музыканты, такие, как Михаил Башаков, Илья Черт, Джефф, Сергей Шнуров, Саша Васильев, Умка, Мила Кикина – значит, потребность в камерной и по-домашнему (без кавычек) открытой атмосфере есть. Для денди же квартирники – изящная альтернатива прокуренным грязным рок-клубам.

Значит, квартирники вечны.

Вадим Пономарев, Guruken.ru