Арефьева выпускает альбомы редко. Но если все-таки выпускает, можно быть уверенным, что каждая нота отшлифована, аранжировки не случайны и плотность аллюзий в каждом тексте песни превышает все мыслимые пределы.

CD. «Отделение Выход», 2010.

За 4 года с момента выхода предыдущего номерного альбома «А и Б» (2006) певица активно занималась литературной деятельностью, выпустив книгу прозы и книгу одностиший. А теперь выпустила самый литературный альбом в своей дискографии.

Ольга Арефьева – «Авиатор»

Заброшена мантрообразная ритмичность слога, теперь Арефьева плотно утрамбовывает внутри песен мириады искристых образов: «И теперь вот стою с пробитой улыбкой рыбы, В водной больной стихии не разорвать дыры бы…» Разве это песенный текст? Так и Арефьева переходит иной раз на сбивчивый речитатив, почти рэп, засыпая слушателя причудливыми цепочками метафор. Эти песни надо читать, на слух спотыкаешься и путаешься. Иногда плотность образов кажется чрезмерной, даже нарочитой («Асимметрия», «Семь с половиной»). Но чаще – изысканной и тонко смастеренной.

Ольга Арефьева снова прибегает к регги, принесшему ей когда-то первый большой успех, и скачкообразный ритм стиха гармонично ложится на слабую долю воздушного в ее исполнении регги. Таковы главный хит альбома «Ефросинья» и ироничный «Вавилон». Но не регги единым. В язвительном «Големе» усилиями Петра Акимова возникают аллюзии на минимализм Майкла Наймана (увы, не доведенные до чистоты эксперимента), «Сансара» апеллирует к панк-року, а баллады представлены возвышенностью «Начинай» и психоделическим трипом «Птички» с блистательным тягучим соло Акимова на виолончели.

Арефьева в «Авиаторе» как никогда андрогинна. Декларируя «Я - мешанина из женщины и мужчины», певица смело поет от мужского лица заглавного «Авиатора» и «Вавилон». И тут же переключается на вполне женские темы взаимоотношений с мужчинами.

Чистый прозрачный звук альбома вызывает восхищение, но избыточно усложненные темы вряд ли покорят широкую рок-аудиторию. Арефьева остается эстетской «штучкой для своих».