- Филипп, вы обещали приехать в Ростов-на-Дону на судебный процесс, но своего обещания не сдержали. Почему?

- Вовсе не потому, что я очень занят, хотя это на самом деле так. Сейчас я ежедневно записываю по несколько программ «Утро с Киркоровым» для канала СТС. Но главное, хотя я и получил повестку в суд, до сих пор ни я, ни мои адвокаты не имеем на руках искового заявления, якобы поданного журналисткой Ароян. А если я не уверен, существует ли этот пресловутый иск на самом деле, зачем мне появляться в суде?

- Простите, что по больному, но чем же вас так задел вопрос ростовской журналистки о римейках?

- По сути, она обвинила меня в воровстве, то есть в том, что я ворую песни у зарубежных исполнителей. И я кричу «Браво!» умельцам телемонтажа как в Ростове-на-Дону, так и на канале НТВ, которые распространили ловко смонтированный сюжет с пресс-конференции. В нем именно меня они представили в невыгодном свете, убрав все моменты провокации со стороны Ароян. На моем сайте вы можете посмотреть полную запись пресс-конференции, из которой прекрасно видно, что я никого лично не оскорблял, а вот меня как раз оскорбили, назвав хамом, что дает возможность моим адвокатам подать встречный иск к госпоже Ароян.

- Эта история вас настолько задела, что вы вновь закурили.

- Да, но ведь и я же не из железа. Атмосфера накалилась до такого предела, что меня, человека по наследству склонного к гипертонии, в Болгарии пришлось увозить из аэропорта на «Скорой». Резко поднялось давление. Учитывайте, что у меня в последние месяцы был тяжелейший гастрольный график. Плюс вся эта помойка, которая на меня вылилась за последние месяцы, отсутствие трибуны, с которой я мог бы сказать свое слово, плюс огульные обвинения во всех тяжких. Мне пришлось принять участие в телемосте в программе «Основной инстинкт», чтобы показать: я ни от кого не прячусь и не скрываюсь. Хотя меня уже успели обвинить, что после ростовского инцидента я поспешил скрыться в Америке. На самом деле у меня там были гастроли, которые я, дабы не подвести зрителей, не могу ни отменить, ни прервать, ни перенести, чтобы пуститься на свою защиту. Поэтому я в очередной раз жертвую своим именем и своей репутацией, дабы не бросать зрителей, которые (надо же быть готовым ко всему) могут завтра от меня отвернуться, поверив той провокации, что была организована против меня. А все бездоказательно.

И меня ужасно расстраивает и пугает, насколько охотно люди верят всем голословным обвинениям в мой адрес. Знаете, я боюсь темноты. В прямом и переносном смысле. И темноты как таковой, и темноты общества. Почему люди, не проверив факты, принимаются растаптывать человека? Или у страны нет других проблем, кроме Киркорова?

- Есть, конечно. Но Киркоров-то много лет постоянно на виду. Потому и поведение ваше обсуждается и осуждается всенародно. Причем по ту сторону баррикад оказываются даже ваши верные друзья. К примеру, для меня стало настоящим шоком, когда во время прямого эфира на радиостанции в Виннице поэт-песенник Илья Резник вдруг во всеуслышание заявил, что вы, Филипп, опозорили весь эстрадный цех.

- На мой взгляд, самое страшное, что могло произойти, - случилось. Меня предал близкий друг. Знаете, я такого тоже не ожидал. Когда я прочитал в Интернете мнение Резника по поводу ростовского скандала, я был уверен, что оно сфабриковано. Ну не может человек, который знает меня уже тридцать лет, который все эти годы был нашим с Аллой близким другом, говорить такое! Оказалось, мог. Я никогда помыслить не мог, что Илья Резник, человек, которому я доверял, в котором был уверен, окажется иудой. Другого слова я подобрать не могу. А предав меня, начал спрашивать, что же делать с песней, которую он для меня писал. Ничего, ответил я, песня от иуды мне не нужна! Если бы мне кто-нибудь позвонил и сказал, что мой близкий друг Андрей Данилко убил человека, и попросил комментарий, я бы сказал только одно: «Не верю!» А тут...

- Филипп, а почему ваша супруга отказывается давать какие-либо комментарии по поводу всей этой ситуации?

- Вся моя семья сейчас очень переживает по этому поводу. Я знаю, что Алла встречалась со многими общественными деятелями, что, пока я был на гастролях в Америке и Болгарии и практически не подходил к телефону, все приходилось выслушивать и терпеть ей. Мне очень больно, что своей несдержанностью я довел ситуацию до того, что моей жене тоже пришлось несладко, что именно на ее долю, поскольку меня не было в стране, выпали нелегкие дни. Но Алла совершенно справедливо отказалась от комментариев. Я никогда бы не позволил, чтобы за меня вступалась женщина. Я даже готов, если придется, уйти со сцены, чтобы только никак не повредить ее репутации. А вообще Алла очень поддержала меня. И знаете, вся эта ситуация очень напоминает ту, что произошла 17 лет назад с моей женой в ленинградской гостинице «Прибалтийская».

- ?

- Пугачевой в то время было 37 с половиной, как и мне сейчас. Она якобы бросила в адрес администраторши гостиницы, отказавшейся ее селить в номер, «дерьмо собачье». Хотя на самом деле эти слова Алла сказала своему директору, характеризуя ситуацию. Но пресса тут же принялась раздувать скандал, причем даже звучали требования выслать грубиянку Пугачеву из страны. Кстати, именно после «прибалтийской» истории Алла спела песню на стихи Резника:

Бей, бей, бей своих, чтоб чужие боялись,
Бей, бей, бей своих, чтоб не лезли вперед,
Бей, бей, бей своих, чтоб не выделялись,
Бей, бей, бей своих, кто не так поет ...

По-моему, эта песня и сейчас окажется очень своевременной. Так что думаю, я как раз теперь римейк этой песни и сделаю. Меня же ославили как заслуженного «перепевалу» - так пожалуйста. Премьера этой песни, кстати, состоится 15 июля на моем концерте на открытии фестиваля «Славянский базар». Причем петь на этом выступлении я буду, как и на любом концерте за минувшие десять лет, вживую. И, кстати, я совершенно не понимаю, как расценивать выпад «Комсомольской правды» по этому поводу в мой адрес. Я имею в виду материал о ставропольском концерте годичной давности, на котором я якобы открывал рот под «фанеру»! Это клевета! Зачем тогда мне с собой возить два трейлера звуковой, технической и пиротехнической аппаратуры? Зачем инструментальный бенд, вокальная группа и огромный штат технического персонала? (Мой коллектив - самый большой из ныне существующих на российской эстраде - 47 человек.) Скажите, к чему это, если можно включить «фанеру» и набить карманы деньгами? Что за огульные ярлыки - «дерматиновые одежды», «картонные декорации», если даже невооруженным глазом видно, насколько помпезны и дороги декорации моих сольных шоу?

- Откуда же тогда взялась запись, долго гулявшая по Интернету, как раз вашей фонограммы с песней «Единственная моя»?

- С «Песни года». Специфика этого концерта такова, что там все до единого артиста поют под фонограмму, просто открывая рот. Но почему-то Юрий Шевчук решил выставить в Интернете именно мою запись с этого концерта и, мало того, представить ее как фрагмент моего сольного выступления. С этого и пошло. «Фанерщиком» выставили меня, человека, который продолжает традиции лучших деятелей поп-культуры, на которых я равнялся всегда, - Алла Пугачева, Иосиф Кобзон, Лев Лещенко, Валерий Леонтьев. Они никогда не позволяли себе петь под «фанеру». И мой отец всю жизнь пел живьем. Но почему-то злостным «фанерщиком» делают именно меня, хотя по стране ездят полсотни женских групп с одинаковым названием, выступающих под одну фонограмму. Да, я понимаю, что являюсь раздражителем для очень большого количества людей, которые любят, когда все вокруг депрессивно, серо, а тут я - человек-праздник. Этакий разухабистый двухметровый кучерявый, весь из себя пестрый, яркий, радующийся жизни и пытающийся заставить радоваться жизни тех, кто приходит на мои трех-четырехчасовые концерты. Кстати, практически самые длинные на нашей эстраде. Нет, я не ставлю рекордов. Иосифа Давыдовича с его знаменитым 7-часовым концертом вряд ли переплюну. Но я просто завожусь оттого, что выхожу на сцену и могу петь на бис очень долго.

- Существует версия, что ваш нынешний скандал и судебный процесс с журналисткой Ириной Ароян - умело спланированная и разыгранная пиар-акция. Вы, звезды, любите интриговать нас, простых смертных.

- Мне такой пиар не нужен. Свою известность я заработал не на скандалах, а на хороших песнях, феерических шоу и дорогих клипах. Причем делал их исключительно на свои деньги, а не на средства спонсоров. Я никогда не умел просить. Да, я артист, популярный артист, я должен хорошо одеваться, ездить на больших машинах и, по идее, иметь собственный самолет. У моих коллег на Западе все это есть - и никого не раздражает. А здесь вызывает изжогу. Почему: ответ один - зависть. Сейчас началась настоящая травля Киркорова, так о какой пиар-акции идет речь? В Интернете собирают миллион подписей, чтобы лишить меня звания заслуженного артиста! Да я его сам отдам! Я на страницах вашей газеты публично отрекаюсь от звания заслуженного артиста. Заберите. От страны, которая может себе позволить, не проверив факты, заклеймить позором и голословно объявить артиста врагом народа, мне звания не нужны!

У любого человека творческого есть враги, завистники, которые ждут любого прокола с его стороны. Я держался долго, 10 лет, пока в «желтой» прессе меня и всю мою семью поливали грязью. В Ростове-на-Дону дал слабину. Что ж, мои недруги могут ликовать. Они своего добились. Мне больно, страшно и противно. Выходить на сцену категорически не хочется. Да, у меня запланирован отпуск до середины июля, далее - летний тур, открытие «Славянского базара». Но я нахожусь в состоянии полной апатии, равнодушия, нежелания творить и петь, что сам не уверен, что концерты состоятся. Но еще раз хочу повторить: даже если суд обяжет извиниться, я готов вылизывать, вычищать дворы в этот год исправительных работ, получить судимость, но никогда не извинюсь перед этой зарвавшейся журналисткой, которая себя так круто отпиарила на моем имени и, проявив свои актерские способности, пролила в эфире горькие слезы, которые заставили сжиматься сердца россиян, так любящих латиноамериканские сериалы.

Я оступился, и этим воспользовались. Что ж, значит, такова моя доля, значит, свою миссию как шут, как арлекин я выполнил. Больше страна в моих услугах не нуждается, и все подведено к тому, чтобы я сейчас ушел. Пожалуйста. Надо будет - уйду. Но сделаю это сам. Но не они меня ставили на трон, не им и снимать меня, как сказала когда-то Пугачева.

"КП"