Этно-поп певица Варвара рассказала, как воспринимают ее песни на гастролях, и чем отличается восприятие публики в столицах и регионах.

- Все артисты жалуются на кризис, падение корпоративного рынка и уменьшение кассовых концертов. Как у вас?

- Мы никогда не были в первых рядах заказных артистов, на корпоративы нас приглашают редко, даже в Новый год. Если заказывают — это либо большой завод, либо День металлурга (смеется).

- … А Бабкину и Кадышеву заказывают!

- Вот не знаю, почему у нас так. Иногда на свадьбы приглашают, или правительственные концерты. Еще лет пять назад я взяла курс именно на кассовые концерты. Много ездили по всей стране, сначала собирали по пол-зала, по следующему кругу — уже полные залы. С начала этого года гастрольный график очень плотный. Так что никакого кризиса я не ощущаю. Играем свой спектакль «Истоки», полностью живые музыканты, балет... Только в один день 9 мая у нас было четыре концертов за день!

- Организаторы не просят сделать концерт подешевле, убрать музыкантов и балет?

- Я категорически отказываюсь. От музыкантов я совершенно точно не готова отказаться, а балет у меня сократился сам собой, раньше танцоров было больше. А без живого музицирования я работать не могу, не чувствую драйва. Мои песни, которые звучат на радио, - совершенно другое, нежели звучит у нас на концертах.

- Удается зарабатывать на продажах записей?

- CD умерли абсолютно. А от Youtube или iTunes приходят такие маленькие деньги... Все, чем мы зарабатываем, - только концерты.

Хотя есть еще один источник дохода. Когда бренд стал узнаваемым, пошли заказы на рекламу. Я стала лицом одной ювелирной коллекции, еще приглашают сниматься в разной рекламе. Но я часто отказываюсь. Ну, не могу я рекламировать стиральный порошок! Никак не могу. И сигареты не могу. Мне нужно, чтобы мне было не стыдно.

- Когда я езжу по стране, вижу, что ситуация с концертными залами значительно улучшилась. А у вас какие впечатления?

- Да, это так. В некоторых регионах построили концертные залы, которыми можно гордиться. В основном это большие города, но есть и небольшие. В Ханты-Мансийске отлично оснащенные залы, куда не нужно заказывать дополнительную аппаратуру. Привозишь своих музыкантов — остальное там есть. А какие пульты сейчас стоят на многих площадках! Омск, Новосибирск, северные города... А вот в центральной России и на Сахалине дела обстоят похуже.

Хотя люди везде хорошие. Я пою русские песни, которые не крутятся на «Русском радио», - люди сидят в креслах и плачут! Они проживают что-то свое в этот момент. Это Москва отдельная страна. А там — нужно выложиться, там 8 тысяч зарплаты, там нельзя делать дорогие билеты, - но когда люди приходят, они слушают тебя душой.

- Кстати, удается ли контролировать цены билетов на ваши концерты?

- Да! Я не делаю дорогие билеты. У меня коллектив — они хотят много ездить, зарабатывать. Пока есть силы, пока есть здоровье — мы хотим дарить песни.

- Сложно ли так часто гастролировать?

- Даже если спишь по четыре часа, даже если встречаются неожиданные затруднения — все мы встречаем с улыбкой. Я сама такая, люблю посмеяться. И даже если что-то не так, то виду не подам. А случается всякое. У нас концерт зимой на площади, а оба гитариста с температурой 39 градусов. Отработали! Самолет приземлился в Москве, и одного пришлось со скорой помощью в больницу отправлять.

Бывает экстрим. А бывает смешное. Например, есть такой город Волхов под Питером. А там есть станции Волховстрой-1 и Волховстрой-2. Как только мы собираемся уезжать поездом из Волхов-1, поезд обязательно приезжает на Волхов-2. И наоборот! Там полтора километра, но надо же погрузить аппаратуру, а потом бежать по шпалам. Один раз поезд уже почти уехал, я бегу за поездом с двумя баянами в руках и кричу: «Остановите поезд!» Проводница услышала, дернула стоп-кран, мы зашли в последний вагон. А потом со всей аппаратурой прошествовали в первый вагон через весь поезд...

У меня в концерте есть момент переодевания, на сцене в это время балет. Свет гасят, и я постоянно так запутываюсь в кулисах, что меня даже костюмер найти не может. «Где ты, Вика??» А я стою, замотанная кулисой...

А вообще в коллективе у меня текучки нет, все работают десятилетиями, и мы понимаем друг друга с полуслова, с одного жеста. И я выхожу на сцену, уверенная на 100%. Даже если микрофон работать не будет. На Сахалине в 21.45 отключили свет, а у нас еще идет концерт. Включили только два дежурных фонаря. Я отложила микрофон, и вживую с ребятами мы сыграли и спели акустику. Зал пел вместе с нами!

- Акустическая часть программы будет в каком-то виде записана?

- Мы сейчас записываем альбом, который будет называться «Лен». Даже не могу объяснить, почему такое название. Это русское слово, и я очень привязана к природе. В альбоме будут только русские песни — не только хиты вроде «Ой ты не вечер», но и «Сказание о Варваре», «Гулял Ванька»... Целиком акустика, с народными инструментами — калюка, дудук, курский рожок и другие. Аутентики не будет, это все равно наши версии. Но будет а капелла. В целом — такая красивая гитарно-фолковая музыка. Хочу выпустить этот альбом, потому что народ от меня уже ждет его. Пишут, просят, спрашивают. Сейчас альбом в заключительной стадии, выпустим осенью. Сделаем красивую обложку, я визуалистка.

- Все ваши обложки альбомов можно выставлять на выставках.

- Я люблю красивые обложки. Ведь как появилась идея с гончими на обложке альбома «Легенды осени»? Она мне привиделась, я ее нарисовала в голове. А потом нашла охотоведа, он держал около 15 гончих. Привезла фотографа, и все получилось.

С Мариной Девятовой мы сделали свою версию «Ой ты Порушка, Параня» - это поп, денс, но там очень много живых инструментов. Почти языческая версия получилась. Мы делали под формат телевидения, покажем на «Славянском базаре». Почему Марина Девятова? Потому что очень хороший человек.

- И конкурент.

- Я не чувствую конкуренции в нашем сегменте. У нас разные аудитории. У Марины — более взрослая. У меня — более молодая, может быть, более интеллектуальная. Но все мы дружим, никакой конкуренции нет.

- Отчего что Девятова, что Кадышева все более уходят в шансон? Это настолько востребовано провинциальной публикой? Нельзя отказаться?

- Нельзя. Уж насколько я не люблю шансон, но не могу не заметить, что шансон очень явственно перекликается с фолком. Как и рок. Но рок ушел в андеграунд, а шансон всегда на плаву. Эти песни «за душу» настолько раскрывают людей в зале! Когда происходит наслоение шансона на фолк, получается настоящая современная русская песня. Мы ничего не можем с этим поделать.

Потом, происходит переосмысление. Как мне петь сейчас «Летала да пела»? Возраст уже не тот. Я сейчас больше разговариваю на концерте о ценностях нашей жизни. И в песнях тоже. Люди слушают сейчас текст! Моя публика приходит, и слушает текст. Раньше по молодости я на концертах просто выплескивала свою энергию, что-то вроде дискотеки.

- Ольга Кормухина мне рассказывала, что сейчас на концертах в регионах невероятно востребованы разговоры «за жизнь».

- Ой, это вообще! Хлебом не корми, дай поговорить. Спрашиваешь у зрителей, они отвечают, завязывается диалог. Выходишь в зал и говоришь. Почему сейчас ходят даже на политические концерты, того же Соловьева? Люди лечатся на концертах. Лечатся не только музыкой. Артисты — как психологи. Почему у поэтессы Ларисы Рубальской залы на концертах полные? Потому что девчонки хотят выйти замуж, а она дает советы. Она замечательно выстраивает свои концерты.

- Это такая же ситуация, как с телепередачами «Давай поженимся» или «Дом-2»? Которые в Москве не смотрят, а в регионах бешеные рейтинги.

- Да, именно так. Жизнь задает нам такую формулу, и артисты и журналисты подстраиваются и отвечают на запросы публики. Люди ждут этого.

- А не хитов?

- Когда ко мне подходят разные ушлые люди, и предлагают — давайте мы напишем песню для вас, устроим ее на «Русское Радио»... Я им отвечаю — а где вы раньше были? Я на сцене почти 18 лет!

Жизнь полосатая. Сегодня ты персона нон-грата на одном телеканале, потом на него приглашают, и перестают брать на другой телеканал... И так меняется постоянно. А я разве завишу от радиостанций или эфиров на телеканалах? Как была моя аудитория, так и она и ходит на концерты ко мне. Как не было у меня заказных концертов за 100 тысяч евро, так и нет их. Когда артист выстроил себе свою нишу, - нужно что-то очень сильно испортить, чтобы выпрыгнуть из нее. Можно что-то изменить, и твоя публика уйдет. А я не хочу терять свою публику, мне нравится мой зритель.

Многие книги читают прямо перед концертом. Многие семьями приходят. Быдла на моих концертах нет вообще! Приятные, интеллигентные люди.

- Тяжелые аранжировки принимаются?

- С трудом. Мы «Истоки»-то поменяли со временем. Там были песни на гэльском языке и иврите — они в регионах неинтересны, а вот русские песни очень важны. Мы готовим программу для каждого города, можем поменять песни прямо по ходу концерта. Могу вспомнить какую-то песню, попросить тональность, и петь ее по импровизации вместе с залом. Интерактив очень востребован. И никакого отношения к тому, что крутится на радио и телевидении!

- Важно ощущение, что зал «взят»?

- Очень важно! На Дальнем Востоке если кто-то дарит цветы, то это нонсенс, ведь цветы там безумно дорогие, у народа денег нет. Если дарят цветы — это невероятное событие, а если зал встает в финале — то суперсобытие. Это очень приятно! Но раньше чем через год-полтора туда приезжать все равно не нужно, такая экономика. Сарафанное радио работает, и это даже лучше, чем реклама по радио. А если город завешан афишами, то есть примета — рано или поздно бы приедешь туда на заказной концерт. Так работает система. Возьмите Дидюлю — он ездит и ездит, хотя его нет на радио и ТВ. Екатерина Шаврина собирает большие залы. Чем раньше начнешь так работать, тем больший маховик закрутится.

Сейчас кризис, и все стало на свои места. Кто собирает и кто не собирает. Поп-музыка вообще не собирает, кроме первого эшелона. Шансон собирает везде и всегда.

- Между тем, многие высокопрофессиональные музыканты ушли в еще более глубокий андеграунд. Базуров, Саинхо и т. д.

- Они столько в своей жизни разной музыки переслушали! У меня тоже музыкальное образование, но я всегда удивлялась — насколько многие музыканты далеки от восприятия публики и даже нас, поющих на сцене для широкой публики. Они так копаются в аранжировках! И я их так понимаю! Но ведь они сами закапывают себя в окопы. Что делать? Зато это высокая культура и высокая музыка. Такое обязательно должно быть.

- Смены поколений нет, потому что нет поддержки индустрии? Полину Гагарину поддержал Первый канал, и послал на «Евровидение». Другим молодым как прорваться?

- Мне очень нравится Полина Гагарина. Она поет и эстраду, и народную музыку, и соул, она и актриса. Буквально наша Лара Фабиан. Но в целом молодым никто не готов помогать. И даже если Дробыш и Фадеев возьмутся, то еще не факт, что помогут. Американский шоу-бизнес работает на весь мир, и там куда большие деньги крутятся, у них и возможностей больше. У нас все сложнее. Группу «Градусы» Некрасов раскрутил, и это история о том, как сидел на студии звукач, увидел одаренных ребят, взял и раскрутил. Но ведь не раскрутишь проект, если его не крутят по радио. А звучишь по радио — становишься как под копирку. Когда я начинала петь «Грезы», мне на радио сразу сказали — определяйся, ты поп или рок? Неопределенностей не нужно.

Я определилась, но нашла для себя свою нишу. И до сих пор в ней прекрасно себя чувствую.

Гуру КЕН, «Новости шоу-бизнеса NEWSmuz.com»