Между тем группа относительно известна уже давно. Еще в 2003 году она ярко выступила на «Максидроме». В 2004 году у нее появился дебютный альбом «Tokio», ставший культовым среди дизайнеров и прочей гуманитарной общественности страны. Затем на год группа исчезла с горизонтов. 21 апреля 2006 года Tokio номинируется на премию кинонаград MTV с песней «Кто я без тебя» к нашумевшему фильму Ф. Бондарчука «9 рота», но не получает ее. И наконец 21 сентября получает MTV RMA как лучший рок-проект 2006 года, опередив «Братьев Грим», «Город 312», «Зверей» и «Мумий Тролля».

Группа "Tokio"

Обозреватель газеты ВЗГЛЯД Гуру Кен встретился с лидером модной нынче группы Tokio Ярославом Малым в одном из пафосных закрытых клубов. Под светом прожекторов прыгают и размахивают растопыренными пальцами рэперы, а на гитаре им подыгрывает лидер «лучшего рок-проекта»…

- Что происходит сегодня? Откуда эти рэперы, в клипе которых ты снимаешься? Что группу Tokio связывает с ними?

- К нам притягивается немало интересного, необычного народа. Мы открыты всему новому и всегда помогаем молодым талантам. Один из них – это Вадим Карпенко, мы сделали с ним ремикс на песню «Кто я без тебя» из нового альбома «Puls 200». Сейчас он снимает клип на свою песню, и мы его поддерживаем. Для нас не главное – топовый артист или нет, главное – чтобы внутри у него было честно. Чтобы талантливый был. Возможно, сделаем с ним что-то на концертах.

Мы многим помогаем. Новый проект «Инна Стил» запустится через некоторое время. Мы записали с ней песню Михея «Туда, где не ждали», спродюсировали ей целый альбом. Сделали проект с Наташей Симаковой, он будет называться «Siberia». Там будут песни на русском и английском языках. Музыка там продвинутая, и я думаю, что он скорее для европейской публики. Сейчас мы ведем переговоры с лейблами, смотрим, кто предложит лучшие условия.

- Ты выступаешь как продюсер?

- Да, именно. Кроме того, в кино сейчас происходит много интересного.

- Ты называешь себя немузыкантом. Я не очень понимаю, почему в составе группы должны быть немузыканты, если хочется покорить западную публику.
- Мы не музыканты. И никогда ими не были. И когда я собирал группу Tokio, я смотрел на то, чтобы у людей не было музыкального образования. Если у человека есть стиль, то он впереди на шаг остальных. Нас называют модными, но это неверное слово. Надо быть на шаг впереди моды. Так и с музыкой. Если человек ее чувствует, музыку, если он слышал с детства Led Zeppelin, The Cure, Beatles, Rolling Stones, U2 и через него это все проходило, если он плакал над ними и придумывал слова на эти песни, – то это мой человек. Если он сам придумывал смысл этих песен…

- Но у нас практически все музыканты выросли на Led Zeppelin и U2.

- Помимо рок-музыкантов есть другие достойные люди. Я не люблю музыкантов. Они слишком шаблонные, они движутся в рамках композиции. Музыканты в нашей стране – в основном люди ограниченные. Они всегда думают о том, что можно и что нельзя. А мне плевать на правила. Я чувствую звук. Я могу просидеть над ним 5–7 часов, могу неделю, чтобы добиться нужного мне результата.

- Тогда расскажи, как делаются песни у немузыкантов в группе Tokio.
- По-разному происходит. На второй альбом «Pulse 200» было заготовлено песен 50, и мы выбирали из них 12. На третий альбом – уже 200 песен. Так получается, что я много пишу. Иногда мы вместе собираемся и начинаем играть. Выть.

Отталкиваюсь я всегда от звука. Мы большое внимание уделяем инструментам, на которых играем. Мы ездим по миру и покупаем самые лучшие инструменты, какие видим. Сейчас у нас в группе появился директор Марик (Марат Хайрутдинов. – Ред.), который нас понимает и сильно нам помогает. Он сам все ищет, заказывает, привозит, мы только играем. Меня вдохновляет звук.

- Звук в смысле тембра?

- Звук в смысле звук. Ну какой тут тембр? (Он отбивает костяшками пальцев некий ритм по столу) Ну бит какой-то. Я все время ищу что-то современное, что есть во мне. Это как любовь. Все, что ты чувствуешь, – это музыка. Когда это ощущение появляется, ты еще не знаешь, что это будет. Музыка к кино, к мультику, песня в новый альбом… Ты просто начинаешь делать, и это растет на твоих глазах. Бах! – и это можно показывать миру.

Или мы просто начинаем играть на репетиции, никто ничего не говорит, и вместо репетиции мы может проиграть 5–6 часов просто «что-то». Потом из этого «что-то» кое-что запомнить, поиграть еще. Потом записать.

Но в последнее время все происходит быстро. И если песню не сыграть, то она пропадает навсегда. Поэтому на студии мы оборудовали все так, что при желании тут же пишем.

- Журналисты определяют вас как рокапопс…

- Нет, они потихоньку поддаются на наши уловки. Это разве что старые аксакалы. Ну, ты слышал же альбом? Какой это рокапопс?

- На первом альбоме я слышал чуть ли не интонации Лагутенко.

- На первом – да. Понимаешь, я искал себя. И сейчас ищу. И еще буду искать. Возможно, в те годы вообще ничего, кроме рокапопса, в музыке и не было. Всем было легче называть так. Самое главное – о чем ты поешь людям. Если ты чувствуешь, с какой любовью этот мир создан, чувствуешь, Кем этот мир создан, если открываешь Ему свое сердце, если просишь Его о помощи, если ты любишь Его, – тогда ты имеешь право о чем-то говорить. А иначе это просто песни про девочек.

- При этом ты не ударяешься в социальное проповедничество, свойственное русскому року.

- Ты пойми правильно, только без обид. Мне плевать на этот русский рок и его проповедничество. Я не отношу себя к русским, турецким, английским и прочим рокам. Или попам. Я просто делаю музыку, которая живет во мне. И я не ассоциируюсь с социальными или иными проблемами. Люди в этих проблемах никуда не идут, стоят и тупят. Если мне выпал шанс поделиться с ними своей позицией, то я делаю это. У меня нет задачи заработать денег, стать знаменитым или порадовать маму очередной медалью. У меня задача сделать так, чтобы люди меня услышали. И я вижу, что с каждым днем мне удается все больше и больше это делать.

Конечно, большая доля заслуг принадлежит моему окружению, в частности Владимиру Иосифовичу Слуцкеру, у которого я занимаюсь изучением Торы. Очень многое из того, что он рассказывает мне, так или иначе появляется в моих песнях. Благодарен Феде (Федору Бондарчуку. – Ред.), потому что он очень мощно чувствует все и всегда рядом. Благодарен своей группе, родителям, Наташе Симаковой. Константину Эрнсту я признателен за то, что он прочувствовал момент и понял, что в нас что-то есть.

- Он сам первый предложил подписать контракт?

- У нас на тот момент уже был практически подписан контракт с другим лейблом. И тут я узнал, что они не собираются делать так, чтобы нашу музыку услышали. Я начал искать другие варианты. Встретился с представителями Real Records. Знаю, что они обращались к Эрнсту и он сказал, что надо подписывать. И я благодарен Юрию Аксюте, который рядом и чувствует всю новизну того, что мы делаем. Многим другим людям – Гоше Куценко, Игорю Свердлову, который давал денег тогда, когда никто не верил в нас. Много людей, у которых я могу учиться и которым могу что-то дать взамен. Это большое счастье.

- Ты говоришь, что делаешь все не для медалей. Но ведь было приятно, когда вам вручили приз как лучшей рок-группе на MTV RMA – 2006?

- Конечно, было приятно. Но вот есть люди, у которых есть мечта – получить такую-то премию. У меня такой мечты нет. У меня есть мечта, чтобы люди обратили внимание на Того, кто создал этот мир. И начали с Ним просто общаться. Вот это мечта. Остальное – ступеньки к ее исполнению.

- Я читал комментарии к результатам MTV RMA – 2006, и многие высказывали удивление тем, что Tokio получило премию за 2005 год, когда концертная активность группы была невысокой, мягко говоря.

- Думаю, вал таких вопросов ко мне еще впереди. Мы с каждым днем встречаемся со все большим количеством журналистов. Скоро запускаем еще одну песню, и тогда ни у кого не останется таких вопросов. Если говорить об MTV, то эти ребята очень остро чувствуют рынок. Нет групп на сегодня. И группа Tokio для MTV – отличный партнер для сотрудничества. Они слышали наш новый альбом, они знают, что после нашей песни к «9 роте» увеличились продажи этого фильма. По исследованиям Гэллапа, мы несколько месяцев находились на первых местах среди всех клипов. Но главное, что люди проголосовали за нас.

- Ты один из немногих, если не единственный (кроме Кобзона) артист, который не скрывает своего еврейского происхождения. И даже принимал участие в политическом митинге в защиту Израиля.

- Я и Кобзон – великолепно (улыбается Ярослав). Но это был не политический митинг. В нем участвовали не только евреи, но и обычные ребята других национальностей. Это не было политической поддержкой властей Израиля – мы не поддерживаем то, что там происходит. Мы просто поддерживали оказавшихся в такой ситуации ребят. Они воюют ни за что. Операция в Ливане ни к чему не привела, что было понятно с самого начала. Это была просто чушь какая-то. Хотя все забыли первопричину, что вообще-то реально были похищены израильские солдаты. Государство, которое готово начать войну ради своих граждан, в этом смысле вызывает у меня доверие.

- Когда я слышу от артиста слово «любовь», мне хочется заглянуть в тексты его песен. Строчка «Низ живота наполняет любовью» как-то не очень романтично звучит.

- По-моему, это очень романтично. У тебя не было такого ощущения, что ты выходишь весной на улицу и тебе хочется прыгать до 9 этажа? Когда безумная радость? И это чувство в животе у меня с детства находится. Не знаю, как его объяснить. Как-то колет. И то же самое ощущение, когда ты видишь человека, которого очень сильно хочешь видеть. У меня такие ощущения, мне они кажутся романтичными.

- «Земляне» на пресс-конференции заявили, что они с радиостанциями живут словно на разных планетах. Они – в смысле старая гвардия. А те, кто не собирает больших залов, спокойно себе присутствуют в ротациях.

- Я не вижу ни одного артиста, который мог бы собирать залы в стране. Те же «Земляне», может быть, и собирают залы в маленьких городах. Но все старое – оно уже старое. А новое – его еще нет. И люди выбирают DVD за 90 рублей за 6 фильмов и нормально себя чувствуют. Все эти разговоры об отсутствии ротаций у старых заслуженных артистов – это разговоры ни о чем.

- Tokio – это стадионная группа по идеологии?

- Tokio – стадионная группа по идеологии. Пока у нас не было стадионных сольных концертов. Думаю, с выходом второго альбома ситуация должна измениться. Наш звук – это мощный звук, и рамки клубов для него тесноваты. Просто наше время стадионных концертов еще не наступило. Такое время придет.

Когда я пишу песню, все внутри меня взрывается. Я с Тверской улицы в подмосковный дом переехал, потому что люди уже не могли терпеть меня. Так все громко играет, так орет… Я на миллион процентов уверен, что мы будем петь на стадионах. Потому что нам есть что сказать.

- В России рок-музыкант сродни поэту. Не в том смысле, что после игры на бирже стишки пописывает, а в смысле властителя дум. Ты ощущаешь себя властителем дум?

- Я ощущаю себя человеком, которому есть что сказать. И вижу, что есть люди, которые меня слышат. Я не властитель дум, я обычный парень. Я просто чувствую этот мир так, как я его чувствую. И делюсь этим ощущением. И ничего больше.

Гуру КЕН, для деловой газеты "Взгляд"