Была поскольку грань распада, была критическая точка. В результате всех перипетий полгруппы ушло: басист Хусточка, клавишник Шуров, менеджер Мицовский выставили фронтмену Вакарчуку упрек в непомерных амбициях, самовлюбленности и в геометрической прогрессии возрастающей страсти к денежным знакам.

Вакарчук же быстро нашел музыкантов новых, переосмыслил произошедшее (эдакий кризис 10-летия плюс 30-летия личного) и пошел дальше ускоренными темпами. В обновленном составе “Океан Эльзы” впервые решился проехаться по России и окрестностям с огромным туром: 50 городов, Поволжье, Сибирь, Дальний Восток... В самый разгар зимы... Нешуточное, короче, дело. В преддверии опасного путешествия Слава Вакарчук попил чаю с “МК”.
     
     — 10 лет группе... Тебя самого нарастающие цифры-то не пугают? Ведь, как говорится: живи быстро, умри молодым. Абсолютная формула для рок-героев.
     — У меня есть некая неуверенность... В том, что можно по-настоящему любить что-то целых 10 лет! Но это как в семьях: иногда страсть между мужем и женой охладевает через год, а бывает, что люди любят друг друга до старости и умирают действительно чуть ли не в один день.
     — Редкость. И крайность.
     — Но все же бывает. Что же до музыки: есть “Doors”, Джимми Хэндрикс, Марк Болан, “Нирвана”. Но, с другой стороны, у меня перед глазами всегда пример “Rolling Stones”. Обвинить их в том, что они старые деды, ни хрена уже в жизни не понимающие и тупо заколачивающие бабло, нельзя никак. Они честно — лучшие. И это пример для подражания. По крайней мере в социальном смысле.
     — От чего за 10 лет вы ушли и к чему пришли?
     — Лично у меня, конечно, изменилось отношение к жизни. Что же до группы: именно в последние месяца 3—4 мы чувствуем себя словно 10 лет назад. Новый энтузиазм, новые горизонты, новые ощущения, которых не было раньше: и музыкальные, и моральные. Этот 10-летний этап закончился где-то в мае, а сейчас пошел уже новый виток развития.
     — Ты имеешь в виду расставание с прежними музыкантами, с которыми все и началось в 94-м?
     — Да, это было очень серьезно. Один знакомый в России убеждал меня: не переживай, это же закономерность — такие расставания, относись к этому просто, как к бизнес-проблеме, которую нужно решить. Но это ведь невозможно. Разрыв внутри группы окружающие воспринимали почему-то так: есть Вакарчук, ему достается все внимание, и он тянет одеяло на себя и т.д. Но ведь на самом деле группа “Океан Эльзы” всегда была творческой лабораторией, где нет никакой персонификации. И эта группа вполне может жить без меня, совсем другие люди когда-нибудь в ней могут возникнуть, но дух сохранится. В этом суть. “Океан Эльзы” — это огонь, который кто-то несет, потом передает другим. Сейчас этот огонь есть у людей, оставшихся в группе, и он явно угас у тех, кто ушел.
     — Но многие говорят, что ты узурпировал, присвоил себе этот дух “ОЭ”, потому группа и почти развалилась в начале лета.
     — Речь о творческих амбициях разных людей. Ну не могут идти две разные машины, с разными двигателями, с разными ходовыми качествами вровень по одной дороге. Да еще и поворачивать вместе. Да еще и если их пять. Понятно, что кто-то быстрее, кто-то медленнее. Кого-то обижает одно, кого-то другое. В результате кто-то решает свернуть на другую дорогу. Чтоб быть там уже первым. Потом, как это интересно я могу “узурпировать власть”? Если люди сильны духом, их нельзя узурпировать.

     — Вот пример из наших как бы рок-реалий. Есть, допустим, группа. У которой есть фронтмен (или вумен), бьющий себя пяткой в грудь: да мы — единое целое, все делаем вместе, да я за музыкантов всех порву... Но как только в Москве нарисовывается худо-бедно крупный сольник этой группы (в Горбушке, допустим) — по всему городу расклеено лицо только одного человека, на обложках пластинки — тоже сосредоточенный фейс солиста. Ну понятно: это колоссальное тщеславие и неудовлетворенные амбиции...
     — У группы “Океан Эльзы” никогда такого нет и не будет: чтоб на афишах и альбомах был только один человек, выпячивалась только одна фигура. Это принципиально. За обложки журналов мы часто боремся, чтоб быть на них впятером, но нам отвечают: таковы законы печатного бизнеса — внимание лучше фокусируется на одном.
     После разрыва внутри группы я, впрочем, стал анализировать: может, правда я тащу одеяло-то на себя? Вероятно, есть моменты, но связаны они не с повышенной жаждой внимания, а со свойствами моего характера, который и 10 лет назад был точно таким же. Моя напористость, энергетика, работоспособность, может быть, наглость даже. Но это не значит, что я — крутой, а кто-то из группы нет. Крутой есть только один — Игорь. У всех остальных — другие фамилии.
     — Но разрыв с теми, с кем все начиналось, не может не повлиять на музыку группы.
     — Конечно. В “Океане Эльзы” появились очень интересные музыканты: басист Денис Будко с очень серьезной джазовой школой, серб Милош Елич делал “ОЭ” аранжировки для концерта со струнным квартетом. Это не случайные люди. Они близки группе по духу. И с ними новый альбом будет менее фортепианным, более гитарным и разноинструментным, что называется. Саунд изменится: рок-н-ролла будет больше. А энергетика на концертах уже стала активнее, чем была. По иронии судьбы, “Океан Эльзы”, который года 4 как хорошо знают и любят в России, только сейчас, после всех метаморфоз, едет в тур по ней. Когда ты что-то начинаешь заново, ты ведь меняешь какие-то вещи, до которых раньше не доходили руки. А давай-ка я куплю машину или сделаю ремонт в доме, поскольку у меня теперь другая семья. И здесь так — новая группа, много энтузиазма, и решили сделать тур по России.
     — 50 городов? Это сумасшедший тур.
     — А по-моему, для России вполне нормально. Классика. 2—3 месяца. Большие залы, кое-где — дворцы спорта. Я очень хочу экспириенса в российской глубинке. Мне вообще нравится играть концерты в России — за исключением Москвы и Питера, люди здесь очень голодные, неизбалованные музыкой. И они настолько искренне откликаются на хорошую энергетику!
     — Х-м, ваш последний альбом “Суперсимметрия” — просто the best. Но он ведь здесь провалился!
     — Это проблема того, что мы не живем в Москве и не можем как следует заниматься промо.
     — Я к тому, что не рискованно ли пускаться сейчас в такой тур: ни клипов, ни песен новых в эфирах, состояние полузабытья...
     — Я знаю, что я хочу играть концерты. И я знаю, что там будет много людей. Я чувствую это.
     — Как ты изменился за 10 лет?
     — Думаю, и хорошее во мне увеличилось, и плохое. В равной пропорции. Я стал циничнее: это, понятно, синдром взросления. Зато я стал терпимее к людям, уже не такой категоричный, как в молодости.
     — У тебя возникло это безусловное стремление постоянной материальной защищенности?
     — У меня не было никогда резких денег. Положение улучшалось постепенно. И это нормально. Когда ты вводишь яд змеи себе по чуть-чуть, то в конце концов ты к нему привыкаешь, и тебя уже отравить невозможно.
      — То есть к деньгам отношение спокойное?
     — На фоне бесконечных светских новостей о миллионах и миллиардах западных звезд все рассуждения о деньгах здесь смешны. Потом, если выпендриваться на фоне простых людей, получающих по 20—50 долларов в месяц, рассказывать о своих баснословных гонорарах и контрактах — вот это и есть цинизм, допускать который в жизнь я не хочу. Я вполне зарабатываю. Будет больше денег — супер. Не будет больше — вешаться я не пойду.
     — Ты же знаешь, у тебя имидж чуть ли не придворного украинского рокера!
     — Не знаю. У меня нет ни одного звания, я ни разу не играл ни на одном правительственном концерте — откуда ж такой имидж? А то, что дети всех первых лиц Украины любят “Океан Эльзы” — так это они музыку хорошую любят. Но ни одно из этих лиц не удосужилось дать группе ни одной грамоты — и слава богу.
      — Я сама наблюдала, как на вашем весьма пафосном концерте с симфоническим оркестром зал заполнялся людьми из политических сфер: депутаты, олигархи...
      — Это, во-первых, из противоположных фракций были депутаты. А объединяло их то, что полюбили они “ОЭ”. И если в России депутаты не ходят на концерты Земфиры или “Мумий Тролля” — то это проблемы вкуса ваших депутатов.
      — Ну а специальные заказники для олигархов-то ты играешь?
     — Никогда в жизни. Туда “Виагру” в основном приглашают.
     — А почему тогда столько слухов про тебя: что олигархи-поклонники покупают тебе машины, дома?
     — Да пошли они все! О материальных вещах, положениях, званиях мне вообще противны разговоры. В моей жизни одна вещь, которую я люблю, — музыка.
     — А о сольной карьере ты не думал? После всех перипетий с музыкантами-то? Вот Земфира прилюдно заявила, что время рок-группы прошло и теперь она сольный исполнитель.
     — Нет, пока существует “ОЭ”, я хочу все силы отдавать ему. По крайней мере как певец. Как композитору мне, допустим, было бы интересно писать музыку для фильмов (и сейчас я занимаюсь камерной музыкой для телесериала по произведениям Ивана Франко, кстати). Мне в принципе интересно заниматься продюсированием. Но в роли человека на сцене я хочу быть только в одном месте — в группе “Океан Эльзы”. Возможно, в моей жизни были какие-то ошибки. Но я всегда все делал искренне и буду продолжать это делать. Именно поэтому я ко всем слухам отношусь философски: пусть говорят.
     Интересно, что заговорят про Славу после трех месяцев непрерывного тусования в русском шоу-бизе.