- У вас большой опыт работы с разными дирижерами. С кем, как солисту, вам удобнее работать?

- Я счастливый человек. Моя жизнь связала меня с выдающимися музыкантами и дирижерами — если бы кто-нибудь лет 15 назад сказал, что я буду играть с такими музыкантами, я бы не ему не поверил, и сказал бы, что он сумасшедший. Общение с такими людьми, как Гергиев, Башмет, Спиваков, Темирканов, Зубин Мета, Лорин Маазель, Курт Мазур, Марис Янсонс и многие другие — огромное счастье. Это мастер-класс на сцене и в жизни, потому что человеческие отношения переносятся на сцену, и наоборот.

Есть ряд дирижеров, с которыми у меня дружеские отношения, есть дирижеры, с которыми мы мало общаемся, но много играем. А есть те, кто полностью закрыты для общения, все в себе, как Лорин Маазель — гениальный, один из последних из могикан. Важно, что дирижер и солист разговаривали на одном музыкальном языке. Самая главная чарта выдающихся дирижеров — предвидение, умение предвосхитить движение солиста за несколько тактов до того, как он начинает движение. Чувство импровизации, чувство сиюминутного озарения во время концерта. Репетиции — притирание друг с другом, чувство локтя. Все остальное происходит на концерте.

- Есть музыка, которая вам не близка?

- Не то, чтобы не близка. Но есть достаточно много произведений, за которые я не берусь, если я не нашел подход к ним. Это не проблем этих произведений. У меня нет с ними любви. Я глубоко убежден, что если ты выносишь это на сцену — надо влюбиться в каждую ноту музыки. Без любви нельзя существовать на сцене!

- Есть ли молодые музыканты, которые могут стать вашими союзниками, соратниками, преемниками в музыке?

- Уже сейчас они есть сейчас, - целая плеяда моего поколения, и младше. Наш фонд «Новые имена», которому уже 25 лет, разыскивает новые таланты по всей стране. Куда бы я ни приехал в разные города, привожу лучших педагогов и мы отбираем таланты, помогаем им, следим за их развитием. работаем с ними.

В ЦМШ есть троица мушкетеров-пианистов, которые занимаются с моим же педагогом Валерием Владимировичем Писецким - Дмитрий Майборода, Даниил Харитонов, Владимир Петров — уникальные ребята 15-17 лет, уникальные ребята по дарованию, таланту, трудоспособности, ясности головы, не по годам зрело играют. Я приглашал их недавно к Гергиеву на Пасхальный фестиваль. Как всегда спонтанно — я ему сказал, что если он их возьмет, то не пожалеет. Я сказал о них в интервью, он сказал про них — и когда объявили их концерт в зале Мариинского театра, собрался целый зал, они произвели фурор. Майборода уже достаточно известный музыкант, который гастролирует по всему миру. Харитонов — победитель конкурса «Щелкунчик» на канале «Культура». Есть целая плеяда, которым мы будем помогать.

- Бывает, что какие-то произведения приедаются?

- Я играю в разных городах каждый день одно и тоже иногда, и мне не надоедает. Я молю Бога, чтобы это чувство полета не покидало меня никогда, даже в моменты трудного физического состояния. Я постоянно убеждаюсь, что музыка лечит, вдохновляет, сцена творит чудеса.

- О популярной музыке. Знаете ли вы про этот жанр? Танцуете ли вы?

- Раньше танцевал. Сейчас я немного вышел из формы, нет условий для занятий моим любимым футболом или хоккеем. Но скоро приведу себя в порядок, обещаю придти в форму обратно. Катастрофа полная — я смотрю на себя в зеркало, и прихожу в ужас.

Я много думал, что может научить молодежь воспринимать классическую музыку, донести эту музыку до сердца. Танец — одно из средств. Есть талантливые музыканты, которые делают ремиксы классики, - в клубах играют это, и мелодии возвращаются в широкие массы. Танец подчинен музыке — прежде всего мелодии, а обработки, аранжировки могут меняться. Современные танцы точно так же.

Массовая культура и высокая культура иногда пересекаются, но очень важно, чтобы вкус и деликатность не отказывала, чтобы в тех же ремиксах не выхолащивалась суть музыки до такой степени, что классику невозможно узнать. Нельзя опошлить классику — вкус не должен изменять, нужно чувствовать грань. Если это сделано, как у Меркьюри и Кабалье в «Барселоне», то это великолепный образец соединения рок-музыки и классики. А если это Ванесса Мей, то это продукт шоу-бизнеса, не имеющая ничего общего с высоким искусством. Это полупрофессиональная скрипачка, которая выдает желаемое за действительное. Вот такое донесение классики до массового зрителя я бы не стал приветствовать. Весь вопрос, как это донести, насколько талантливо это сделано.

Денис Мацуев

- У вас нет ощущения, что и классическая музыка становится коммерческой? Одни и те же произведения играются везде, и это эксплуатируется?

- Это было всегда, но сейчас это немного утрировалось, поскольку все вокруг коммерциализировалось в мире. Организаторы хотят известное имя на афише, известное произведение в программе. Это не главная причина того, что новым именам трудно пробиться на сцену, но одна из причин. Все началось с трех теноров, которые пели на стадионах, просвещая публику и зарабатывая огромные деньги. Шоу-бизнес вошел в классическую музыку, это правда. Здесь миссия у известных исполнителей — можно играть не только второй концерт Рахманинова, но и четвертый Рахманинова, и второй Чайковского. Играть не только Чайковского, но и открывать публике новых композиторов. Из-за этого наша филармоническая афиша оскудела, мы не слышим Мясковского, Метнера, Хачатуряна. На афишах одни и те же произведения.

У меня свой закон — во всех своих проектах, на всех своих фестивалях я всегда играю рядом с популярными произведениями совсем новые, открываю публике новую музыку.

- Вы вошли в президентский совет по культуре. Насколько вы реально можете влиять на ситуацию?

- Прорыв во многом уже произошел. Например, на Первом канале, который всегда критиковали, и я в том числе. Мы уже забыли, когда там звучала классическая музыка. Недавно мне предложили войти в совет директоров Первого канала. Я поставил условие, чтобы на канале зазвучала классика, новости культуры будут появляться в новостях, а не чего-то иное. Когда речь заходит о нашей так называемой эстраде, мне становится не по себе. Хотя я вырос на советской эстраде — Муслим Магомаев, Клавдия Шульженко, Иосиф Кобзон — уникальные певцы, образец для подражания. Тогда одна песня училась целый год, пели замечательные артисты. Сейчас включили кнопку, и пошли танцевать современные танцы. Это нечестно по отношению к зрителю, это обман.

Первые ласточки уже появляются. На Первом канале вышел фильм о вашем покорном слуге «Музыкант» - 60 минутный фильм о классической музыке, с участием совершенно неформатных для ТВ лиц. Я уже выучил слово «неформатные» (смеется). Потом был фильм о юбилее Башмете, недавно — открытие Мариинки-2, а после нее — большой фильм о Гергиеве. Причем в прайм-тайм. Фильм о Гергиеве шел уже ночью, но настоящая публика не спит никогда! Интеллигенцию с уже приучили, что настоящее искусство показывается по ТВ глубоко за полночь.

На совете мы обсуждаем разные проблемы. Мы отстояли школы-десятилетки, ведь по новым правилам дети должны были заниматься музыкой профессионально только с 12 лет — это полностью бы убило всю нашу уникальную систему музыкального образования. Когда Гергиев сказал про проблему хоров, Путин все быстренько записал, дал поручение. На Пасхальном фестивале участвовали детские хоры. Раньше в каждой школе были хоры, а теперь уроки пения отменили вообще. Я считаю, что когда ребенок поет в хоре — даже если у него не получится карьера музыканта, у него начинает работать другое полушарие!

Сейчас уже нет традиции вести ребенка заниматься в музыкальную школу, а раньше в каждом семье стояло пианино, - теперь так происходит в Китае, и туда едут преподавать наши педагоги. А у нас педагоги получают 5 тысяч рублей в месяц, играя на ужасных инструментах. Есть проблема с концертными залами — много еще проблем. Мы не свадебные генералы, мы обсуждаем на Совете по культуре и общественном совете при министерстве культуры.

Министр культуры Мединский активно включился в эту работу, я вижу, с каким энтузиазмом он вникает во все нюансы, с каким рвением он работает — это уникальный министр культуры, я вас уверяю. Впервые за 20 лет были повышены зарплаты бюджетникам в области культуры. Это немного, но хоть что-то! А культура — единственное, чем мы можем гордиться, - культура и недры. Мариинский, Спиваков, Темирканов, Башмет, Нетребко, Хворостовский — это все такие же бренды, как Кока-Кола. Их знают во всем мире. По ним судят о России. Во всем другом обелить имидж России на Западе в СМИ будет очень сложно в ближайшие годы.

- Вы увлечены джазом. Где можно послушать, как вы играете джаз?

- На каждом моем фестивале. У меня их десять — восемь в России и два в Америке. Иркутск, Тюмень, Екатеринбург... Заходите на мои сайты, я сам веду свои блоги. Все видео записываю сам. Я не пишу сам, нет времени между самолетами и гостиницами, - но наговариваю. Все, что там выходит, - это от меня самого.

Гуру КЕН