Что Хибла Герзмава соберет в БЗК аншлаг, сомневаться не приходилось. Но что толпа людей, не попавших в зал, будет столь велика — стало новогодним сюрпризом.

Предновогодние концерты Хиблы стали для Москвы уже традицией. Каждый год Герзмава придумывает все новые изюминки для своего отчетного выступления, не стал исключением и этот концерт. Спеть «Четыре последние песни» Рихарда Штрауса на стихи Германа Гессе — непросто даже для столь изощренного лирико-колоратурного сопрано, ведь Штраус позволяет себе в них рискованно низкий регистр для сопрано. Это вызов. Драматическому сопрано эти песни куда ближе. Хотя Герзмава уже записывала эти песни с оркестром Стасика п/у Феликса Колобова…

И главная рисковая черта тут — дать ли полнокровности, жизнелюбия или ограничиться предощущением смерти, свойственным в старости Штраусу. Единого рецепта нет. Надо сказать, что Хибла в БЗК пела эти песни именно строго драматично, вопреки прошлым записям. Она словно проиграла в замедленной записи сам процесс умирания жизни, от «Весны» до «На закате», найдя замечательные интонационные краски и при этом не изменяя своему природному жизнелюбию, отчего некоторые моменты слушались буквально жутковато. Нижние регистры слушались ее, хотя заметно теряли в звучности — партеру БЗК они доставались, а вот амфитеатру уже не всегда. Впрочем, переходы в высоты звучность компенсировали с лихвой, а округлость и мягкость звука дополнительно подчеркивали объем. И нельзя не упомянуть об абсолютной искренности интонаций — драматически Хибла была невероятно великолепна.

И тут стоит упомянуть о партнерах, без которых ничего бы не было. Дирижером ГАСО им. Светланова стал Джоэл Ревзен, дирижер «Метрополитен-Опера» и худрук фестиваля «Классикал Тахо», лауреат Grammy за «Искусство Арлин Оже», неоднократно дирижировавший в Мариинке. С Хиблой его связывает, конечно, «Отелло» в Метрополитен. А вот его чуткое взаимодействие с оркестром ГАСО Владимира Юровского стало настоящим сюрпризом. Оркестр не то что дышал, но вибрировал только по одному знаку Ревзена. Разве что в «Дон Жуане» почудилось, что оркестр хотел куда более «тяжелого» Моцарта, нежели требовал дирижер, но и тут нашелся достойный компромисс.

Собственно, второе отделение тоже во многом было сюрпризное — обычно легкая и веселая Герзмава решила «Четыре песни» продолжить не менее драматично. Та же Донна Анна из «Дон Жуана» прозвучала максимально трагично, Елизавета из «Дон Карлоса» Верди была пропета горько и с легкой усмешкой, Дездемона (Piangea cantando) разрывала сердце от любви. И лишь на двойной бис Герзмава позволила себе дать слушателю расслабиться и повеселиться.

Концерт получился не столь жизнерадостно предновогодним, но Герзмава показала себя как могучее сопрано с миллионом оттенков, подвластных лишь желанию певицы. Она в великолепной вокальной форме, она хочет показать максимум драматизма — и ей все удается. Сочетание Джоэла Ревзена с ГАСО оказалось крайне удачным, и даже странно, что они ранее не сотрудничали. Ревзен сумел быть легким в этой непростой программе, и в контрапункте с чрезвычайно сконцентрированным и драматичным сопрано Герзмава это дало великий художественный эффект. Браво, Ревзен! И браво, Герзмава! Вы сделали маленькое большое чудо.

Большой мир состоит из маленьких талантливых концертов.
Фото - Светлана МАЛЬЦЕВА