Место объявления названия альбома было выбрано не случайно. Участники конференции обсуждали экспансию российского бизнеса в Юго-Восточную Азию, а Мумий Тролль собирается проводить экспансию музыкальную и способствовать слиянию культур для получения совершенно новой музыки.

Илья Лагутенко: \'Мы находимся в одинаковом положении с представителями отечественного бизнеса. От того, насколько они смогут организовать свою экспансию в Юго-Восточную Азию, будут зависеть и наши возможности сделать это. Будет теперь такое соревнование - кто первый завоюет Азию, российская музыка или российский бизнес.

Название \'Слияния и Поглощения\' - термин достаточно деловой. Но я вижу его также в контексте культуры и музыки вообще - то есть слияние различных стилей, идей, потом, соответственно, их поглощение тем самым уже известным нам рокапопсом, и в результате - опять он, как образец культуры XXI века.\'

На этой неделе в Риге группа Мумий Тролль приступила к записи нового альбома \'Слияния и Поглощения\', предварительно отрепетировав его в Доминиканской Республике.

Группа «Мумий Тролль» приобрела репутацию самого неуловимого российского музыкального коллектива. Понять, где в настоящее время проживает ее лидер Илья ЛАГУТЕНКО, – во Владивостоке, Риге, Москве, Лондоне или где-то еще, чрезвычайно сложно. С этого и начался разговор "НИ" с вокалистом «Мумий Тролля», ненадолго заглянувшим в российскую столицу.

– Илья, создается такое впечатление, что не осталось на Земле такой точки, где бы вы не были. Вашим местом жительства называли Лондон, сейчас говорят, что вы предпочитаете жить в Риге. Вам Лондон наскучил?

– Некоторое время назад я считал, что самое удобное место для нашей основной деятельности – создания музыки и ее записи в студии – именно Лондон. Это действительно было так, но времена меняются и меняются технологии. Сегодня для студийной работы вовсе не обязательно выезжать именно в Англию. Последняя тенденция «Мумий Тролля» – перенос центра звукозаписи на Карибы. Я считаю, что это знаковый для нас шаг. Музыканты, выезжающие для этого технического процесса на Карибы, – совершенно новая ситуация. Мы только недавно вернулись из Доминиканской Республики, где провели довольно много времени в подготовке к записи нашего следующего альбома, который выйдет ближайшей весной.

– Но родиной «Мумий Тролля» был Владивосток, и аккурат в момент расцвета группы в Приморье жизнь стала совсем не сладкой. Вас это каким-то образом коснулось?

– Во Владивостоке я бываю один-два раза в год. С моей точки зрения, за последние лет десять ситуация там не ухудшилась, но, к сожалению, и не улучшилась. Есть определенные проблемы, связанные прежде всего с географическим положением и удаленностью от столиц. Владивосток – небольшой город, которому суждено или самому решать свои проблемы, или закрывать на них глаза и продолжать влачить свое нынешнее состояние.

– Вам суждено было продолжительное время пожить в Китае. Какие впечатления остались у вас от Поднебесной?

– Исключительно радужные и сентиментальные. Это было довольно давно, в студенческие годы. Я полюбил этот край, и не только Китай, но и прилегающие территории. Все это чрезвычайно интересно. В той части планеты совершенно иная жизнь, которая, безусловно, представляет интерес для западного человека. Если бы мы их изучали так же серьезно, как они нас, мы бы приобрели больше знаний и больше возможностей.

– В эти дни на полках магазинов появится новый сингл «Мумий Тролля» – «Иди, я буду». Выпускать песню на отдельном диске в 1998 году в России начал именно «Мумий Тролль». Эта западная практика себя оправдывает или нет?

– Честно говоря, наверное, нет. Обычно синглы выпускаются, чтобы подогреть интерес к будущему альбому, но в данном случае есть песни, которые не относятся к будущим альбомам, но являются составляющей творческого коллектива. Для их выпуска необходим какой-то формат. Все-таки синглы в нашей стране в первую очередь это предмет для развлечений интересующейся публики.

– Песня «Иди, я буду», которая и составляет основу вашей новой пластинки, вошла в саундтрек к «Ночному дозору». Вы ее писали специально для фильма или это одна из очередных песен, которая понравилась режиссеру и продюсеру?

– Это одна из песен, которая была специально написана к «Ночному дозору», но она была написана почти полтора года назад, когда я только познакомился с режиссером Тимуром Бекмамбетовым. Он позвонил мне и сказал, что есть такой проект, хотят снимать такое кино. Книжка мне была известна, меня заинтересовало все, чем они занимаются, но первое предложение состояло не в том, что я буду сниматься в кино, а в том, чтобы написать песню, которая бы подходила по настроению к этой линии, где мальчик идет и не понимает, что с ним творится. Есть некий зов, который приводит его к встрече с параллельными силами, назовем это так. То есть песня должна быть связана с зовом вампиров. Я сказал, что подумаю, и так вот родилась эта песня, которую я в принципе исполнял и во время съемок фильма, и определенная часть фильма была снята под эту песню, но по соображению продюсеров в первую часть картины она не вошла, но им лучше знать, чего они хотят. Песня осталась, мы ее исполняли на концертах и по реакции публики поняли, что она должна звучать не только как музыка к фильму, но и жить своей жизнью в рамках нашего творчества.

– Один журнал некоторое время назад растиражировал песню «Иди, я буду» на компакт-диске для своих читателей, что в результате вылилось в скандал. Что это за история и как она закончилась?

– Песня «Иди, я буду» была опубликована в первый раз абсолютно несанкционированно, без нашего на то разрешения. Было проведено расследование, и мы вышли на ту компанию, которая это сделала. Теперь мы приходим к какому-то консенсусу – то есть к возмещению нам убытков.

– После того как вы записали песню, вам предложили сняться в фильме…

– Да, потом предложили сняться. Фильм создавался не то чтобы долго, но режиссер и творческая группа долго искали подход к нему, как его снять. Поэтому какие-то идеи рождались постоянно, и было снято гораздо больше материала, чем вошло в первую часть. В общем-то, было снято два фильма, а поначалу планировался телевизионный многосерийный фильм, и лишь потом продюсеры решили сделать один художественный. Было снято много различных линий, некоторые, наверное, войдут во вторую часть, некоторые войдут в режиссерскую версию, некоторые вообще никуда не войдут.

– А ваша роль вам понравилась?

– Больше всего мне понравилось, что это не отняло у меня много времени, хотя такие фантастические сюжеты мне всегда нравились. Полеты мои над Землей, которые не вошли в фильм, – все это было для меня довольно интересно, послужило определенным опытом, но лишний раз подтвердило, что я бы не хотел превращать свою карьеру в актерскую. Это довольно сложно, требует больших физических и моральных затрат, я абсолютно не готов к полноценной карьере актера. Но к таким отдельным появлениям – почему бы и нет?

– Однако ваше сотрудничество с киноиндустрией развивается очень активно. Кроме участия в «Похитителях книг» и «Ночном дозоре», вы создаете музыку для мультфильмов. Недавно одарили песнями новую серию про Незнайку. Как вам дебют в мультипликации?

– Это довольно интересный жанр, с которым я никогда раньше не сталкивался. В мультипликации есть свои трудности. Там рисовать, писать реплики и создавать музыку надо в одно и то же время. Иначе может быть перегружена звуковая дорожка, как это было в первом мультфильме о Незнайке. Там одних разговоров главных актеров хватило бы на то, чтобы привлечь внимание зрителя. Музыки слишком много. Если будем работать над второй серией, постараемся это учесть.

– Новые музыкальные группы раскручиваются сегодня уже не столько радиостанциями и телевидением, сколько саундтреками, начиная с «Брата-2», подарившего широкой публике «Смысловые галлюцинации» и «Би-2», и заканчивая «Ночным дозором» с группой «Уматурман». Вам не кажется, что музыкальный шоу-бизнес сегодня в некотором смысле опирается на кинематограф?

– Думаю, это связано с общим ростом интереса к российской киноиндустрии. И это очень радостное явление. Стали серьезнее подходить к съемкам кино, к рекламе кино, к его содержанию, к тому, какая музыка там будет. Я помню, как лет пять или семь назад к нам обращались с просьбой разрешить использовать в фильмах уже существующие песни. Теперь об этом разговора уже не идет, все хотят услышать новый материал. Такой подход работает на руку фильму и в то же время дает возможность в большей степени проявить себя музыкантам в не совсем свойственной для них сфере. Это такая эволюция кино и музыки, которая проходит в нашей стране, и шаги эти вполне положительные.

– Концерты «Мумий Тролля» редко бывают похожими друг на друга. Вы все время придумываете какие-то интересные перформансы, связанные с песнями, костюмами, образами. Какой из этих экспериментов вы сами считаете наиболее удачным?

– Спасибо, конечно, за комплимент, но это происходит просто потому, что нам скучно играть концерты одинаковым образом. Обычно мы отправляемся в тур с примерным знанием песенного материала. Первые 10–20 концертов можно считать репетициями «на поле боя», дальше становится скучно петь одинаково, и начинаются импровизации. Не оттого, что нужно что-то придумать, это происходит само, эволюционирует. На телевизионных съемках приходится петь под собственную фонограмму, а на концертах специфика живого исполнения оказывает положительное влияние на желание что-то придумать. Мы специально отказываемся от упрощения работы на сцене, от использования технологий, которые позволяют приблизить концертный звук к тому, что записано на альбоме. Я считаю, что, если ты сегодня выступаешь перед зрителем, у тебя есть какие-то инструменты – скрипка и рояль или веник и пила – будь любезен, если пришли слушать твои песни, как хочешь, так и воспроизводи их. Главное, чтобы все остались довольны. А вспоминаются как раз не очень удавшиеся концерты, потому что их не так много, как удавшихся. Иногда наши амбиции заходят так далеко, что не всегда есть возможности их реализовать. Большие концерты всегда зависят от десятков, а в нашем случае и от сотен людей, технического персонала, и полагаться на них всех невозможно. Но в последние несколько лет мы здраво оцениваем наши силы, будь это маленький клуб на десять человек или стадион.

– Вашей группе часто приходится выступать под фонограмму?

– Нечасто. Обычно это какие-то телевизионные передачи, технологический процесс которых не позволяет подключение аппаратуры с живым звуком, и я это прекрасно понимаю. Проще спеть под фонограмму, чем нанимать на телевидение штат новых людей из 30 человек, которые будут подключать аппарат, потом заниматься сведением этой музыки и так далее. Что касается «общественных» выступлений, в нашей практике такого не было.

– Не многие знают, что у вас взрослый сын. Вы с ним общаетесь?

– Конечно, общаюсь. Так сложилось, что он пошел в школу в Великобритании и скоро закончит свое школьное образование.

– Он не пойдет по вашим стопам?

– Я не считаю, что моему ребенку нужно оказывать столько внимания. Ведь он для этого абсолютно ничего не сделал.

– Думаю, этот упрек не относится к вашему дедушке, который, как выяснилось недавно, принимал непосредственное участие в проектировании знаменитых московских хрущевок. Он вам что-то рассказывал об этом? И что вы думаете о его проекте?

– И мой дедушка, и отец ушли из жизни, когда я был еще маленьким. Что касается моего личного мнения, то каждое поколение диктует какие-то свои собственные заказы и собственные законы. По тем временам это был большой прорыв. Не стоит забывать, что каждая эпоха диктует свое и в архитектуре, и в музыке.

Справка «НИ»

Илья ЛАГУТЕНКО родился 16 октября 1968 года в Москве. Вскоре его семья перебралась во Владивосток, где он учился в школе с углубленным изучением китайского языка. Пел в детском хоре. В 1992 году Илья закончил университет по специальности «Востоковедение и африканистика». Работал в КНР и Великобритании в качестве консультанта коммерческих фирм. В 1983 году основал рок-группу «Мумий Тролль». В 80-х годах группа выпустила два альбома и несколько клипов, завоевав популярность в Приморье. В 1996 году в Лондоне после нескольких лет перерыва группа в обновленном составе записала альбом «Морская», с которого и началась всероссийская популярность коллектива.