Закулисные разговоры о предвзятости музыкальных теленачальников ходят с тех пор, как Россия стала принимать участие в популярном конкурсе. Доказательств того, что телебоссы не столько прослушивают демозаписи, сколько считают деньги, нет, однако слишком много было «случайных» совпадений, и слишком упорно Россия называла своего представителя «втихаря».

В большинстве стран-участниц на национальных этапах кипели нешуточные страсти, конкурсанты боролись за каждого зрителя, судились с телефонными компаниями, подозревали их в подлоге, в неравном доступе и прочее, и только из России веяло поразительной стабильностью и единогласием. Вспоминается, как Вячеслав Петкун, лидер популярной группы «Танцы минус», прилюдно признавался, что ни он, ни его друзья-музыканты даже не знают, кто осуществляет отбор на конкурс. Попав в Европу, российские участники либо скромно молчали о том, как они оказались в зарубежном эфире, либо надували щеки и делали вид, что это нечто само собой разумеющееся.

Апофеозом стал последний год, когда из трех тысяч претендентов, подавших заявки на Первый канал, более-менее известных персон было всего десять. И это при том, что выступление на «Евровидении» резко увеличивает интерес к артисту внутри страны, а значит, резко возрастают его заработки. Будь доступ в Европу честным и бесплатным, разве нашелся хотя бы один музыкальный менеджер, который отказался бы от такой «халявы»? На пресс-конференции директор Дирекции музыкального вещания Первого канала Юрий Аксюта так и не ответил на просьбу «Новых Известий» объяснить, почему складывается столь странная ситуация.

Когда-то Первый назывался ОРТ и считался рупором Бориса Березовского. На деньги олигарха был создан и один из музыкальных лейблов. Интересно, что артисты этого лейбла ездили на конкурс по протекции канала два года подряд: в 2001 году «Мумий Тролль», а в 2002 году «Премьер-министр». Хотя Борис Абрамович к этому времени фактически уже потерял контроль над ТВ, такая зависимость вызывала массу вопросов. Формально группы отбирало компетентное жюри, однако в случае с «Премьер-министром» более половины его членов составляли сотрудники канала, а остальная часть – известные персоны из мира шоу-бизнеса, заинтересованные в хороших отношениях с крупным вещателем. До этого в Европу съездила Алсу и заняла там второе место.

Анекдот про то, что папа оплатил ее участие в конкурсе, но для первого места денег не хватило, популярен до сих пор. После того как руководство канала стали обвинять в корпоративном протекционизме, на конкурс поехала «русская сенсация» – группа «Тату». О закулисных договоренностях между их тогдашним продюсером Иваном Шаповаловым и теленачальниками ничего не известно.

Однако год назад к разговорам о корпоративных интересах пришлось вернуться – в Турцию умчалась Юлия Савичева, малоизвестная выпускница «Фабрики звезд» (это телешоу, как известно, проходит именно на Первом). Руководство «кнопки», разумеется, отрицало, что «Евровидение» – часть бизнес-плана Савичевой, и уверяло, что артистка честным образом была выбрана беспристрастным жюри из трех тысяч (!) претендентов. Еще до финала журналисты закидали «беспристрастное жюри» ерническими вопросами. Нужно быть очень наивным человеком, чтобы полагать, что у выпускников «вражеского» шоу «Народный артист» с канала «Россия» были такие же шансы попасть в Стамбул, как и у Савичевой. Собственно, ни «народных артистов», ни «бескнопочных» талантов в финале отборочного тура замечено не было.

Как же все-таки Первый решился доверить народу выбрать своего героя самостоятельно? Вероятно, сыграл свою роль прошлогодний провал Юли. Если отбросить «дружеские» баллы от Украины, Белоруссии, а также от наших соотечественников, отдыхающих на крохотном Кипре, получится, что Савичева в прошлом мае набрала всего-то несколько голосов. До конкурса г-н Аксюта намекал, что выбор доверять народу нецелесообразно: люди, мол, назовут персонажа, которого Европа не примет и не поймет, лишь профессионалы знают толк в европейских форматах. В итоге Россия потерпела фиаско и увидела всю абсурдность подобного мышления. Даже самый попсовый конкурс Европы оказался куда более продвинутым, чем теории от мастеров музыкальных форматов. Вопреки логике российских теленачальников в первую тройку «Евровидения» неизменно попадают «нестандартные» коллективы: бельгийский фолк, турецкий панк-рок или... «Тату».

Справедливости ради надо сказать, что «демократизация российского «Евровидения» началась еще год назад. Стамбульский финал впервые оценивало не жюри в студии, а российские телезрители, давшие максимум баллов украинской участнице Руслане Лыжичко, в итоге и победившей. Россия стала одной из последних стран, в которой было введено правило «народного голосования». Теперь ликвидируется еще один «анахронизм»: зрителю дали право выбора и в национальном туре. Вероятно, тем самым руководство Первого не только хочет избавиться от возможных обвинений, но и признает свою прошлогоднюю ошибку. О том, как именно будет «голосовать страна», пока неизвестно. «Новые Известия» будут пристально следить за всенародными музыкальными выборами.