Вопросы ведущей "Фабрики Звезд" задает корреспондент "МК".

— Ян, мы с тобой не виделись 6 лет. Внешне ты почти не изменилась.
     — Да, только прически постоянно меняю. За это время я прически сменила, наверное, раз 20. Когда мы в прошлый раз встречались, волосы у меня были длинные, потом я подстриглась, потом обросла, потом была кудрявая. Это у меня был романтический период. А теперь я стала коротко стриженной блондинкой.
     — А на самом деле ты какая?
     — Мой натуральный цвет — рыжий.
   

  — Рыжие все талантливые.
     — Я не совсем рыжая, рыже-русая. Хотя, наверное, по жизни выходит, что рыжая.
     — Слушай, ты умная женщина. Как же тебя занесло на это... шоу?
      — Да, мне нормально в этом шоу. Вначале я очень долго не могла найти себе место, да и никто не понимал, зачем он здесь. Не знали, как быть: слизывать втупую с зарубежного аналога было просто невозможно, народ бы не понял. Мы же русские, мы же особые... И наконец я поняла, в чем моя роль: я медиум, я прокладка между зрителем и нашими “фабрикантами”.
     — От этого поглупеть нельзя?
     — Нет, нельзя. Могу тебе сказать откровенно: с “Фабрикой” я стала как-то человечней, и, надеюсь, зритель тоже вместе с нашим проектом добреет. Зритель же видит, кто себя как проявляет в разных ситуациях, и это можно сопоставить с собственной жизнью. И сказать себе: “Господи, а я бы на его месте поступил как последняя сволочь”. Или наоборот. Так что мы как-то способствуем воспитанию чувств.
     — Подожди, о ком мы говорим? Об этих половозрелых подростках?! И они воспитывают у людей чувства?!
     — Но они же не мессии. Вот когда человек пытается изобразить из себя просветителя народных масс, тогда это мерзко. У нас на ТВ многие этим страдают. Телеведущий не имеет права чувствовать себя выше своего зрителя: зрители — умнейшие люди.
      — А может, для воспитания чувств книжку лучше почитать или в театр сходить?
      — Чтобы прочитать книжку, нужно совершить над собой некое усилие. А если пойти в театр, то это тоже целый ритуал. Наш проект — самый простой способ стать лучше.
     — То есть, по-твоему, публика дура?
     — Ни в коем случае. Я не считаю своих зрителей идиотами. Набор жизненных ситуаций стандартен. У нас происходит то же самое, что и в любой жизни, только все ярче, быстрее, четче и по телеку.
     — Вообще человек может учиться от всего. Даже пример Чикатило кого-нибудь чему-то научит.
     — После просмотра нашей программы люди не пойдут убивать.
      — Уже радует.
     — Это очень большой плюс для нашей программы. Во всем этом потоке информации, который сейчас вываливается на человека, очень большую часть, к сожалению, составляют террористические акты, искореженные трупы, поножовщина, смерть, убийства, мы на этом фоне, может быть, глупое, но светлое пятно. Вот уже пять сезонов прошло, и я поняла, что мы растим такое поколение, которое потом составит очень качественный субстрат для развития полноценной, нормальной музыкальной индустрии, а не такой ущербной, которая есть сейчас.
      — Слово-то какое — “субстрат”. Попробуй его скажи самим “фабрикантам”, что они тебе ответят?
     — Скажут: переведи, и мы на ха-ха все спустим.
     — Тебе не кажется, что “Фабрика” отлично вписывается в нашу полуфабрикатную жизнь: у нас есть полуфабрикатный аншлаговский юмор, полуфабрикатная политика. И вот полуфабрикатная поющая молодежь.
     — А все в жизни — полуфабрикат. И даже большое высокое искусство. Но ты не заметил, насколько маленькие дети мобильнее, развитее взрослых? Я вижу очень много примеров, когда, скажем, маленький ребенок объясняет собственной бабушке или папе, какой лучше купить мобильный телефон.
     — Это все так. Но, судя по моей 10-летней дочке, дети сейчас не читают, а смотрят только MTV.
     — Это нормально. Они потом все наберут. А чтобы все было быстрее, это твоя проблема, отца.
     — Но ведь мы с тобой, старушка, такими не были.
     — С тобой, старичок, были такими же. Только у нас было меньше информации, чтобы сходить с ума по каким-то поп-персонажам.
     — Все-таки ты не будешь отрицать, что ТВ оглупляет людей, а умные ТВ-продюсеры идут на это сознательно.
     — Продюсеры дают людям то, что будет съедено наибольшим числом зрителей. Это и называется рейтингом. И не так плох этот рейтинг, как его малюют фанаты канала “Культура” и многие телеакадемики.
     — Получается, что массовую культуру не остановить. А ты — ее часть. Ты этим гордишься?
     — Я поняла, что очень важно в наше время не бояться быть популярной. Даже философы типа Жака Бодрияра прекрасно понимали, что в современной культуре нельзя оставаться элитарным, узколобым человеком, который пишет для трех избранных. Если ты хочешь каким-то образом людям о чем-то поведать, ты обязан быть популярным.
     — Так мало же умных людей на ТВ, таких, как ты, которые все это понимают. И если человек был хамом, то ТВ-популярность это хамство увеличивает еще больше.
     — Это обидно и неправильно, с такими людьми я даже разговариваю по-другому. Популярность — это испытание, а не подарок.
     — Тебе не кажется, что нашей власти выгодно, чтобы таких проектов было как можно больше? Ты же сама говорила, что кругом убийства, теракты, зато тебя используют, как раньше “психотерапэвта” Кашпировского.
     — Значит, меня хорошо используют. Но на самом деле используют любого человека, даже если он считает, что обладает огромной властью. Человеческое общество устроено так, что все друг друга используют. Конечно, телевидение воздействует на людей — это правда. И народ у нас подвержен этому влиянию. Но уж лучше я буду так влиять на народ, чем как-то по-другому. Когда я вижу, что, глядя на меня, люди улыбаются, мне комфортно.
      — И все-таки, Ян, мне тебя жалко. Ты же становишься частью этой попсы голимой, которую уже ну просто невозможно смотреть.
     — Попса попсе рознь. Есть попса та, что пипл хавает. Но это не мы.
     — А “Фабрику” разве пипл не хавает?
     — А у нас это все чуть повкуснее сделано, помоднее. Все-таки продюсеры Максим Фадеев и Игорь Матвиенко не самые последние люди в индустрии. В своей музыке они ненавязчиво, но очень уместно стараются цитировать различные андеграундные музыкальные направления, но таким образом, что это все равно становится популярным. Вот такая попса — грамотная. И мне не стыдно быть ее частью. А по поводу качества... Некоторые известные эстрадные люди боялись петь с нашими ребятами вместе вживую, потому что те лучше.
     — Скажи, придя на Первый канал, ты материально упаковалась?
     — Не могу сказать, что прямо так все шоколадно, я же не олигарх. Вот я страховала тут свою машину, назанимала кучу денег и поняла, что теперь я вся в долгах. Телезвезды у нас такие же люди, как все остальные. Мы, к сожалению, не на Западе, где с тобой подписывают пожизненный контракт и ты можешь вообще ничего не делать. А у нас даже нет профсоюзов, которые защищают работников ТВ.
     — Как тебе Пугачева?
     — Я думала, что Алла Борисовна подписалась на этот проект чисто формально. Но она как-то очень по-человечески к нему отнеслась. Пять дней сидела на кастинге от и до, всех прослушивала, каждому ухитрялась сказать пару добрых слов. Удивительно! В отношении наших детей она реальная мама.
      — За те 6 лет, что мы с тобой не виделись, ты успела выйти замуж...
     — А потом развестись и снова выйти замуж.
      — Как же случилось, что тебя, практически идеальную женщину, бросил этот неблагодарный первый муж?
      — Ну, во-первых, идеальный человек — это мертвый человек. А во-вторых... Лет восемь назад у меня была группа, и наш барабанщик написал песню с таким рефреном: “Так случилось, так случилось, что у нас не получилось”. На самом деле правдивее этой фразы ничего нет.