Вопрос совсем не пофигистичный. Кто не уважает свою культуру, не уважает и чужую. И наоборот. Речь даже не столько о народных песнях, сколько о взгляде музыканта на свою собственную музыкальную культуру – от оперы до советской эстрадной песни. Хотя и русскую народную песню спеть так, чтобы она не показалась многовековым нафталином – тоже не ручей вброд перейти.

Тут в прошлые выходные заехал в Москву с очередным концертом Марк Алмонд. Он-то прочно стоит на ногах английской культуры. И даже с перебором, поскольку является активным сатанистом. Но речь не о воззрениях или сексуальной ориентации Алмонда. Речь о его творческой концепции.

Все знают, что он записал целый альбом из русских песен «Heart On Snow» (2003), где прозвучала целая россыпь феерических песен от «Журавлей» Марка Бернеса до романса «Белой акации гроздья душистые». Причем спел их на русском языке, с небольшими вставками-переводами на английский. На той пластинке звучат «Gosudaryunia» (знакомая всем «Государыня») с Борисом Гребенщиковым, «If Your Affectionate Smile Was Gone» с Ильей Лагутенко, «Just One Chance» («Только раз бывает в жизни встреча») с Людмилой Зыкиной и шелестит знаковый голос Аллы Баяновой. Даже Пенкин есть.

Когда на обложке альбома Алмонд сокрушается, что искусство великих мастеров, представляющих подлинно русскую музыку, для России уже практически потеряно, – с ним хочется согласиться. Почти утрачена уникальная культура пения, раздольного и задушевного одновременно.

Так вот, альбом тот меня не сильно впечатлил. Потому что чем-то был похож на игрушку. На выпиленную китайским умельцем матрешку. И голос Алмонда на ней не впечатлил – бывают голоса и посильней, и повыразительней.

А на свежем концерте в «Апельсине» я вдруг понял, что таких артистов надо видеть своими глазами. Или, минимум, на DVD. Потому что магия этого артиста поразительно противоречит его более чем скромным вокальным возможностям. Хотя бы потому, что Марк Алмонд – не столько певец, сколько артист. Актер, в хорошем смысле (то есть без кривляний). Алмонд умеет пользоваться жестикуляцией, и каждый жест словно продолжает и подчеркивает тот выброс эмоций, до которого недотягивает вокал. Русские песни в английском переводе звучат так, как только могут они звучать у человека, выросшего на английской постиндустриальной культуре – то есть нервно, эмоционально, вкрадчиво, бережно.

И я подумал – чего же, собственно, наши-то так не поют? Что мешает? Отчего-то этот смешной странноватый человечек из Англии не стесняется быть трогательным и душевно щедрым. А мы тут ощетинились ревом гитар, нагнали на себя невесть откуда взявшийся пафос и – утеряли ту интонацию, которой славны были наши предки.

Фолк-роковые группы хотя бы стараются. И то… Уж простите, но припомню альбомную версию песню «Валенки» той же Пелагеи – словно Пелагея недавно вышла замуж за чикагского негра, и старается вымучить из себя эти «Йо!» и «Ин-да!». А чего кричать?! Вместо работы над интонированием, высшим пилотажем вокального мастерства, – рэперские крики и не очень чисто спетые арии. Тупиковый путь эволюции.

А Алмонд спел новую песню «My Matryoshki». Эти матрешки у него получились добрыми и пронзительно печальными. Сразу вспомнился «Русский альбом» БГ, только тот БГ будто отложил свою гитару в сторону, убрал буддистский холодок с движений, и засветился тем голубым светом, которым светились глаза 20-летнего Борис Борисыча. Вот такой получился русский Марк Алмонд.

Все-таки жаль, что Слава Бутусов перестал исполнять на концертах свою акапельную «Разлуку» времен «Натилуса Помпилиуса». Что-то изменилось на его концертах без этой удалой, бездонно-алкогольной и такой щемящей песни.

Ведь проще всего загнать русскую песню в кабак. Как порой, увы, делает тот же Гарик Сукачев – и не выходит она оттуда. Потому как не там ее место. Скукоживается она в кабаке, теряет свои измерения. Дурнеет там наша красавица.

А хочется ей раздолья. Широкой души, щедрой руки, чуткого сердца. И смелости поплакать. Просто поплакать. От любви или от радости – поплакать. Сильные духом могут себе это позволить.

Только слабый человек, недобрый или бесчувственный человек – не может себе позволить спеть и расплакаться от широты чувств. Давайте станем сильными.

И споем русскую песню по-настоящему.

Наши корни прорастают в озера. Надо выстоять под холодными урбанистическими ветрами.

Гуру КЕН, для сайта "Наше Радио"