В преддверии «Этносферы» с совершенно феноменальным составом участников, от Шиклопера до Базурова, от «Ивана Купалы» до Ивана Смирнова, основатель и идеолог фестиваля Сергей Филатов рассказал, что он думает о состоянии «народнического» образования в России.
Двухдневный фестиваль «Этносфера» состоится в клубе «Альма-Матер» (бывшем «Джаз-Тауне») 15-16 октября, и станет едва ли не самым представительным по составу участников среди отечественных фолк-фестивалей в стране, и уж точно самым звездным за всю 9-летнюю историю самого фестиваля.
В первый день собираются выступить Адрей Котов (ансамбль «Сирин»), Аркадий Шилклопер, «Bio-trio», «Волга», «Фолк-тайм», Борис Базуров, Сергей Старостин и компания, «Веретенце» и Энвер Измайлов. В перерыве в малом зале пройдет мастер-класс Сергея Старостина и совместное выступление ансамбля «Горница» и Театра Песка Сергея Назарова. Ведущим выступит лидер группы «Несчастный случай» Алексей Кортнев, ранее не замеченный в таких подвигах.
Во второй день воскресенье в концертной программе участвуют Иван Смирнов, «Иван Купала», Тина Кузнецова (Zventa Sventana), Сергей Манукян, Антон Горбунов и Сергей Клевенский, «Ойме», Сергей Филатов и Виталий Кись, «Груня», Алексей Сахаров и тот же Энвер Измайлов. В малом зале мастер-класс проведет Виталий Кись, кроме того, состоится этно-инструментальный сет от Романа Ломова (Московский Хор рожечников, «Иван Купала», «Городец») и интерактивный кадрильно-частушечный сет коллектива «Туда-сюда». Ведущими концертной программы будут Сергей Старостин и бард Андрей Козловский.
В течение всего фестиваля будет работать фотовыставка Натальи Фаустовой, ярмарка народных промыслов, ярмарка аудиодисков, будут идти спонтанные мастерские и импровизационные выступления.
Человек-загадка Сергей Филатов, придумавший такой удивительный фестиваль, крайне редко дает интервью. Знаменитый джазовый пианист, много лет работающий с русским народным фольклором, уникален сам по себе. Его мысли о судьбе русской корневой музыки заслуживают более чем пристального внимания.
Сергей Филатов
- минераловатный утеплитель Изомин. Надежно и просто.- Выходило несколько дисков с записями «Этносферы». Но в интернете этого найти невозможно. Получается, просветительская миссия не работает?
- Звучит как тост! Мы хотим на сайте etnosfera.info значительно расширить видеоряд – выкладывать мастер-классы, - уже записано несколько бесед с Андреем Котовым. Всего таких видео-записей шесть – Котов, Старостин, Манукян, Иван Смирнов, Тина Георгиевская и Moscow Art Trio (Альперин, Шилклопер, Старостин). Хотим сделать отдельную страницу на сайте, назвать ее «Бабушки» и выкладывать уникальные экспедиционные записи аутентичного фолка, которые были бы интересны не только этнографам, но в первую очередь джазовым музыкантам. Например, у меня есть запись с Анастасией Ивановной Ивониной из Воронежской области – она так шпарит частушки «под язык», что заслушаешься. Есть другие уникальные записи.
- Я не однократно бывал на городских праздниках в малых городах. Отчего, когда выходят сельские народные коллективы и бабушки начинают петь частушки – они чаще не смешные, а пошлые, сальные?
- Это провокационный вопрос. Я по молодости, когда ходил с баяном – слышал такое, что будь здоров. Вообще мир двигается не в лучшую сторону. Достаточно включить телевизор, и посмотреть, что там показывается. 20 лет назад за такое поувольняли бы, а 60 лет назад – расстреляли. А частушки – они всегда со смыслом.
- Почему же смысл такой всегда… однотипный?
- Думаю, скоморохи отжигали не меньше. На свадьбах всегда только так и было. Недаром царь Алексей Михайлович приказал сжечь все гудки, дуды и гусли, которые были у скоморохов. Думаю, их частушки тоже были сальные. Но это жанр такой. Но, кроме частушек, в народной музыке было много другого. Нам интересно про другое.
- Высшее образование, факультеты народников «убили» всю непосредственность народной музыки?
- Я вижу ситуацию так. В свое время безусловно великие люди – Василий Андреев и Митрофан Пятницкий – создали новый класс музицирования. Пятницкий взял обычных крестьян из деревень, и сделал из них профессиональный коллектив. Это уже потом в него приходили ребята из музыкальных училищ, постепенно заменивших крестьян. Андреев взял профессиональных гитаристов, вручил им балалайки, одел во фраки, и получился оркестр народных инструментов. Наверное, на тот момент это было здорово.
До этого люди пели просто для себя, никаких концертов не было, и профессиональных народных артистов не было. Ты кузнец, я пастух, мы собрались вечером, бахнули самогонки, и сидим балдеем. Если есть какое-то мастерство, то это интересно слушать. Получается по сути джаз. Они ведь поют для себя, и играют, как умеют.
- В какой момент исчезли бродячие музыканты?
- Они и сейчас есть. И все сложно классифицировать. Был такой бродячий пастушичий хор, они доехали до Всемирной выставки во Франции. Для меня самого загадка, почему почти во всех европейских странах сохранились традиции народного музицирования, а у нас на всю страну один-единственный импровизирующий балалаечник - Алексей Архиповский.
Я как-то лет двадцать назад разговаривал с одним кагэбэшником, и он произнес фразу, которая меня тогда шокировала – фольклор, вынесенный на сцену, в ту же секунду становится фальсификацией. Как только мы его вынимаем из среды обитания, это случается. Люди пели друг для друга, не для зрителей. В джазе как? Если ты не знаешь стандарт, то на втором такте запутаешься – начинаются параллельные аккорды и прочее. Думаю, в деревнях происходило подобное же. Люди сорок лет живут и работают вместе, и все сорок лет у них повторяется – вот выпили, сели и поем одну и ту же сотню или десяток песен. И в какой-то момент начинается импровизация – потому что скучно петь одно и то же одинаково. Бабушки в деревнях не поют, они в песнях играют истории. Это и есть тот самый джаз.
А у нас в «народном» образовании полностью отсутствует сегмент, который можно назвать импровизация. У актеров есть ежедневные тренинги по импровизации, у джазовых музыкантов есть джем-сейшны, а у народников этого нет вообще. У самых талантливых народников такое умение есть, но не благодаря образованию, а от природы. Приходит студент в музыкальное училище, ему дают ноты, которые были расшифрованы с магнитофонной записи. И студент учит четвертый голос сверху. Все! Выходят на экзамен с толстенной партитурой, получают зачет и… благополучно все забывают. А бабушка выпьет еще 50 грамм самогонки, и у нее уже другая партитура!
- С другой стороны, благодаря такому образованию, остался хоть такой пласт, пусть и законсервированный?
- Мы говорим, по сути, о библиотеках. О хранителях. Народная культура консервируется, и ждет других людей – более талантливых или системных. Требовать от людей, чтобы они придумали какой-то фьюжн – невозможно. Сцена – это творчество.
Я бы ввел в народных отделениях училищ тренинги на раскрепощение, координацию, контакт, энергетики, ритмики, ансамблевой импровизации. Но это же должен преподавать тот, кто сам этим владеет! Вот в чем проблема.
- Перейдем к личности Сергея Филатова. С чего начинался путь – от джаза или народничества?
- Я по образованию баянист, закончил музыкальную школу и Воронежское музыкальное училище по классу баяна. Потому что на фортепиано меня не взяли! (улыбается) Хотя я всегда любил играть на пианино. Параллельно я играл на баяне по свадьбам, и играл в ВИА на электрооргане. Еще год после окончания училища я поиграл в пансионате, потому закрыл баян и больше к нему не прикасался. Потому что советский фольклор – это была жуть и полный кошмар. Стоишь с баяном, перед тобой орущая тетка – и они поют что хотят, вступают где хотят. Могут запеть в любой тональности.
И я поступил на эстрадный факультет Московского института культуры. Это был самый первый эстрадный факультет в стране, даже в Гнесинке его еще не было. И началась джазовая эпопея. Общение с лучшими джазовыми музыкантами, занятия по пять часов на рояле… Совершенно другое пространство! Ощущение совершенно другого качества.
После окончания института культуры меня отправили по распределению в Кишинев. Меня пригласили преподавать джаз, наверное, я был первый профессиональный джазовый педагог в Молдавии. Из студентов я собрал первый молдавский диксиленд. Когда меня заселили в общежитие, я был в шоке. В каждой комнате у студентов играло «свое». Никакой попсы, никакого джаза – исключительно молдавский фольклор. Музыканту в Молдавии одна дорога – на свадьбу. Он знает, что если научиться играть на кларнете, то потом он пойдет играть на свадьбы, и заработает за два дня столько, что будет не стыдно. Поэтому у них был стимул – хорошо играть на своих инструментах. Жизнь сама расставляет все на свои места. Думаю, что в Средней Азии, Армении и других местах точно так же. Зачастую музыканты, играющие на свадьбах, даже нот не знают, - а играют так, что волосы дыбом встают от восторга.
У нас же это не востребовано. Люди не хотят слушать на свадьбах и праздниках свою народную музыку. В лучшем случае пригласят тех же студентов музучилища в качестве ряженых, и те незадорого или невесту украдут, или другой обряд изобразят. Играть по партитуре, как в училише, их никто не попросит. Такая професииональная народная музыка людям не нужна! Наверное, многим не понравятся мои мысли, но ведь это так.
- В национальных республиках музыканты корневую музыку впитали с молоком…
- Вот! А с кока-колой что ты впитаешь?.. Если всю жизнь пьешь нефть, а тебе дадут молоко – ты скажешь, мне это не нужно, я нефть пью!
Поэтому в «Этносфере» мы пошли совершенно другим путем. Французы это называют «придуманный фольклор». Авторское прочтение по принципу «я так чувствую».
- Это можно назвать городским фольклором?
- Нет, это не городской и не фольклор. Скорее, некий микс, фьюжн, проникновение культур. Когда музыканты коммуницируют друг с другом, и создают некое третье состояние. Чего не было в народе, но при этом проникнуто его духом.
Золотое трио - Сергей Старостин, Сергей Филатов и Андрей Котов
- Каким же был путь от Молдавии до «Этносферы»?
- Я прожил там полтора года, и начал играть русскую музыку от ностальгии. Вдали от родины хочется поиграть что-то свое. Причем наслушавшись Кита Джарретта, Чика Кореа, не меньше. Все-таки я находился уже в другом музыкальном пространстве. В моем джазе стали проявляться какие-то сугубо русские интонации.
- Тот же Борис Рубашкин, оказавшись на чужбине, стал петь фолк-шансон…
- Каждый сам решает для себя, в чем искать суть.
- В какой момент появилось представление, что уже есть генерация музыкантов, которые способны на импровизацию в народной музыке?
- Для меня толчком стало прослушивание записи Покровского с Уинтером. Я сидел, и чуть не плакал. Это было настоящее откровение. Удар такой силы, что сидеть дальше было невозможно. Второй толчок был, когда я услышал легендарный болгарский хор «Ангелита».
Начались мои эксперименты с народным хором. Мы пытались делать много разного материала, но достойно его исполнить не получалось – не хватало того особенного профессионализма.
- Когда состоялась первая «Этносфера»?
- В 2003 году в ЦДРИ. Появилось желание собрать людей, которые пытаются сыграть что-то живое около народной музыки. В первую очередь, джазовых музыкантов, априори владеющих импровизацией, и талантливых народников. Важно, чтобы люди понимали – не нужно выходить и петь 28 куплетов, которые никто в зале все равно не разберет. Сцена требует понимания того, что делаешь. Должно быть что-то другое, и в любом случае – качественное.
- Будет ли какая-либо концепция «Этносферы-2011»?
- Основная задача для фестивалей – качественная видеосъемка с качественным звуком, чтобы можно было показать, что в России есть качественный продукт «с корнями» - качественно задуманный и качественно сыгранный, сведенный, отснятый, смонтированный. Который не стыдно показать и у себя в стране, и за рубежом. Высокопрофессиональный продукт.
Соответственно, творческая компонента подтягивается под эти задачи. Мы стараемся соответствовать лучшим мировым образцам. А за этим подтягивается и идеология. Когда тебя снимает 40 камер и тебя окружают такие музыканты, - играть некачественно невозможно. Потому что тебе нет места. В этом смысле у нас жесткий фейс-контроль.
Мы не знаем, как надо. Мы нащупываем. Идем в темноте. Два раза попробовали с симфоническим оркестром, и получилось хорошо. Можно так, можно эдак. Слушайте, выбирайте, что нравится.
- Более того, музыканты у вас постоянно играют друг с другом, образуя совершенно неожиданные сочетания.
- Стараемся это делать обязательно. Подтягиваем музыкантов из первого эшелона, например, из коллектива Агутина. И им нравится! Хотя поначалу казалось, что между нами лежит пропасть. Перекинуть мостик – сложно, но вот как-то иногда получается.
15-16 сентября, «Альма-Матер», 18.00
Гуру КЕН
Комментарии