Мы сидим за столом в китайском ресторанчике. За окном капает дождь. Из подъехавшей машины в сопровождении крепкого помощника и администратора медленно выходит Диана Гурцкая. Хрупкая девушка. Очень женственная, с немного скованными движениями — даже не представишь, что в жестком мире шоу-бизнеса она выстояла, причем весьма неплохо. Последний клип, “Ангелы”, опять занимает верхние строчки хит-парадов. Несмотря на то что, казалось бы, еще недавно ее не было видно на ТВ и почти не слышно по радио. О причинах “ухода” и о произошедшем в ее жизни — "МК" рассказывает из первых уст.

     — Что-то в последнее время мало было слышно о Диане Гурцкая... Это такой тактический ход?
     — Никогда не была сторонницей подобных способов раскрутки. Просто творчество невозможно поставить на конвейер. Не понимаю, как можно выдавать песню за песней. Хотя не берусь судить кого-либо на нашей эстраде. Я не сидела дома, как ты говоришь, а искала, работала по мере сил. Это не продуманный тактический ход, скорее сложившиеся жизненные обстоятельства.
     — Простой связан с операцией на глазах? В последнее время ходило много легенд о том, что Диане Гурцкая был сделана операция по восстановлению зрения, и ты даже можешь кое-что видеть. Есть надежда?
     — Да, про это много говорили. К сожалению, недостоверного. Но, если бы такое чудо произошло, об этом узнала б вся страна. Надежда, как известно, умирает последней.
     — Бытует стандартное представление о раскрутке: девочка захотела петь — и ее раскрутили папы, мамы, братья и т.п. Всем известно, что твой брат является твоим продюсером. Это он тебя сделал звездой?
     — В десять лет я точно знала, что буду певицей. Честно скажу, я не думала тогда, что это может принести богатство, машины, дома... И я не отрицаю, что говорила Роберту: хочу петь. Но он видел, что это у меня получается хорошо. То есть не пела бы я — и он бы не стал раскручивать талант на пустом месте.
     — К тому же он не владелец десяти процентов акций ЮКОСа... — комментирует сидящий рядом помощник.
     — Трудно иметь брата-продюсера? Ведь от него не уйдешь, хлопнув дверью, хотя это стало модно в последнее время.
     — Какая-то глупая мода, ты не находишь? Но мне это не грозит. Я не знаю, что бы без него делала. Он хороший брат и друг. У нас, конечно, случаются разногласия. Но мы приходим к общему знаменателю. Роберт никогда не заканчивает разговор без того, чтобы на моем лице не появилась улыбка.
     — А что может еще вызвать улыбку Дианы Гурцкая?
     — Да что угодно: хорошие слова, неожиданный телефонный звонок. От друзей, например. Недавно я была свидетельницей на свадьбе подруги. И в течение месяца до бракосочетания наши разговоры касались только этой темы.
     — Ну а букет невесты на церемонии был?
     — Да, и я его поймала. Мне помогли его поймать.
     — Значит, в приметы веришь?
     — Верю. Ведь иметь нормальную семью, любимого человека рядом, воспитывать ребенка — естественное желание любой женщины.

     — Когда начинаешь говорить о личной жизни, ты стараешься обойти эту тему. Почему?
     — Ну вот — так вам все сразу и расскажи! Я не собираюсь делать достоянием общественности свою личную жизнь, тем более создавать на подобных сплетнях себе имя.
     — Но в данный момент ты находишься в состоянии влюбленности?
     — Влюбленность помогает творчеству. Я сейчас отлично себя чувствую. Я летаю, живу, творю.
     — Уж не Таркан ли этому причиной? Я слышала, что во время его последнего визита в Россию вы провели вместе довольно много времени...
     — Не нужен нам берег турецкий (смеется). Вокруг так много наших хороших парней... А вообще нас связывает лишь музыка. По завершении своих гастролей Таркан обещал написать мне песню.
     — Ну а поклонникам надеяться можно?
     — Пусть встают в очередь, — встревает, не удержавшись, администратор.
     — Перестань, — улыбаясь, одергивает Диана. — У меня есть песня “Есть ли любовь на свете” — она все расскажет.
     — Какой он — идеальный мужчина?
     — Он должен быть обязательно добрый. С красивой душой. Чтобы любил по-настоящему.
     — Приходилось разочаровываться в мужчинах?
     — А как же. Обжигалась, как все люди.
     — В истории романтических отношений с Игорем Николаевым есть доля правды?
     — Игорь Николаев для меня был и остается учителем. Это первый композитор, первая студия. И у нас были только творческие взаимоотношения.
     — А певец Паскаль приходил посреди ночи с букетом цветов...
     — То, что посреди ночи, — перебор, конечно. Просто у меня пропало кольцо из гримерной во время выступления. Обыскали все, но так и не нашли. Вот оно, кстати. — Диана показывает руку, где на среднем пальце водружено большое серебряное колечко с камнем в виде большой горошины. — А Паскаль нашел это кольцо, которое мне было очень дорого как талисман. И принес его мне домой, подарив огромный букет цветов. С Паскалем у нас просто хорошие взаимоотношения, добрые и теплые.
     — По слухам, вы тесно общаетесь с певцом Юрием Кононовым...
     — Юрий Кононов — замечательный парень. Певец-самородок с хорошим голосом. Мы записали песню на итальянском языке. Но между нами не было ничего серьезного.
     — Что же, так вся жизнь вокруг работы и вертится?
     — Возможно, просто не остается времени. Гастроли, концерты, съемки клипа — все это требует душевного, эмоционального вложения, поэтому на личное меня уже не хватает.

     — Диана, скажи, ты сильный человек?
     — Мне трудно о себе говорить. Но, наверное, я действительно больше сильная, чем слабая. Ты ж понимаешь: такая работа, что по-другому нельзя, тем более, в моей ситуации. Быть слабой становится немодно и неинтересно.
     — С кем общаешься из артистов?
     — Нравятся ребята из группы “Премьер-Министр”. А вообще очень хорошая девушка Катя Лель. У меня был трудный период в жизни, когда требовалась поддержка. И единственной, кто позвонил тогда, как помню, в два часа ночи, была Катя. Она спросила в трубку: “Ты где? Как ты? Что делаешь? Готова помочь”. Я была до слез рада. Или Кристина Орбакайте: никогда не пройдет не поздоровавшись. Я чувствую, что это искренне.
     — Но зависти коллег не замечаешь?
     — Никогда. Я не знаю слова “конкуренция”. В творчестве говорить об этом было бы смешно. Ведь у каждого — свои песни, свой зритель.
     — Кстати, о зрителях. У тебя был случай, когда поклонник испугал тебя своими настойчивыми просьбами о том, чтобы ты расписалась на его животе...
     — Ну, во-первых, не на животе, а на голове. А во-вторых, я не испугалась, а просто не ожидала такой просьбы. Первый раз мне пришлось расписываться на живом человеке.

     — Читала, что любишь фильмы смотреть...
     — Да. В фильмах мне очень смешно, когда кто-то падает.Окружающим непонятно, почему я смеюсь, но мне весело. А еще люблю футбол смотреть. То есть слушать. Вот последний раз болела за Грецию. Меня к футболу приобщили еще в детстве: брат привел на стадион. Я не понимала, что я там буду делать — все на меня станут смотреть: мол, чего приехала?! Но потом начались крики, визги. И я еще, помню, очень удивилась, почему ругаются матом...
     — А у тебя самой есть вредные привычки?
     — Я не курю и редко пью — с друзьями немного красного вина. В подростковом возрасте мне жутко хотелось попробовать покурить, потому что все мужчины у нас этим активно злоупотребляли. Я знала, где лежат сигареты. И забралась с ними в наш ореховый сад. Но тут меня отловила бабушка, отвела к маме, и та меня отшлепала хорошенько. А вот со спиртным я вообще годика в три-четыре познакомилась. Сидели за столом, что-то праздновали. Брат решил надо мной подшутить и вместо компота предложил чачу. Я захлебнулась, еле откачали...
     — Диана, чего больше всего боишься?
     — Птиц. Они на меня почему-то нападают. Мне больше нравится иметь при себе собачку маленькую, терьера Бартика. Он жутко ревнует, когда я с кем-нибудь общаюсь.
     — Выходит, Бартик — самый опасный ревнивец в твоей жизни?
     — Выходит, что так, хотя...